Анаида Бостанджян – поэтесса, переводчик и общественный деятель, журналист, руководитель службы подписки и распространения государственной армяноязычной газеты «Врастан», главный редактор ежегодника «Камурдж» («Мост») и председатель одноименной общественной организации, член Союза писателей Грузии и «Вернатун». В 1982 году получила свою первую премию от Союза писателей Армении «За лучшую переводческую работу» – это был рассказ Думбадзе «Хазарула». В 2001 году из рук Шеварднадзе – «Орден Чести». Затем в 2006 году была медаль за литературные заслуги от Союза писателей Армении и в 2008 году медаль от Министерства культуры Армении. Лауреат литературной премии Важа Пшавела. Последняя награда – это уже от мэрии города Тбилиси, присвоено звание «Посол грузинской культуры». Тбилисский представитель литературного фонда им. Окрояна (Армения) по связям с Грузией. Автор 22 изданных книг, среди которых поэтические сборники, переводная литература и монографии, а также учебник «Государство». Редактор более 300 изданий.

Традиционный вопрос: расскажите немного о себе

Родилась в Тбилиси. Корни моего деда со стороны матери в Карсе, а бабушки – Шуша. Отцовская сторона – из Гюмри. И мать и отец родились в Гюмри. В конце двадцатых годов, когда мои родители были еще детьми, их семьи переехали в Тбилиси, и этот город стал для них второй родиной. Видите сколько веток моего народа во мне – Тбилиси, Карс, Шуша, Гюмри. Детство мое прошло в Сванетис-убани – одном из исторических районов города. Наш дом стоял напротив знаменитой Нерсисяновской школы. У меня каждый день перед глазами гордо возвышалось ее строение, основанное в еще 1824 году главой местной епархии владыкой Нерсесом Аштарекеци, блиставшая своими выпускниками целых 100 лет. Так как, моя мама была педагогом армянского языка и литературы, я рано узнала, что в этой школе учились Хачатур Абовян, Газарос Агаян, Ованес Туманян, Ваан Терян, Перч Прошян, Дереник Демирчян, Ерванд Лалаян и многие другие гиганты армянской словесности и культуры. Мне было и радостно от гордости за мой народ, который создал такую школу, и в то же время – горько от сознания, что сегодня ее больше нет...
Вблизи нашего дома на Арсенальной была железная дорога, и каждое утро я встречала, а вечером провожала поезда Тбилиси-Ереван и Ереван-Тбилиси. Кстати, у меня написана небольшая прозаическая миниатюра о той поре, как ночной поезд уносил мою девичью тоску по Еревану.
В отличии от моих братьев, меня отдали учиться в армянскую школу № 34 им. Ованеса Туманяна на бывшей Советской. Сейчас ее, как и много других армянских школ, нет и в помине. А ведь в мое время она гремела – Абгаряновская школа (по фамилии нашего директора – Евгении Абгарян). Замечательная была школа. И педагоги в ней были замечательными. Арубджанян Рубен – известный математик, географ – Рубен Аракелян, Мхитарян Арташес – известный в Грузии литературовед, Владимир Погосян – известный языковед и писатель и другие. Армянский язык и литературу нам преподавала Марго Амбарцумян. Забегая вперед, отмечу, что из 17 ее учеников, двое стали литераторами – это известный армянский драматург Гурген Ханджян, и – я. Вот, что такое хороший педагог. Говорят – «цыплят по осени считают». Очень верно подмечено. Ведь, как оценивать труд педагога? Мое кредо – по тем результатам, кем станут его ученики. Я знаю, что сегодняшними моими достижениями я целиком и полностью обязана именно ей, моему педагогу, которая сумела привить нам любовь к нашему родному языку, к нашей литературе и искусству. И я до конца своих дней буду благодарна ей.

Окончила школу с золотой медалью и хотела поступить в Ереванский университет на отделение математической лингвистики филологического факультета. Шансы поступить у меня, как вы понимаете, были не плохие. Ведь достаточно было сдать письменный и устный экзамены по армянскому языку и литературе на «отлично». Но не тут-то было. Это были те времена, когда коррупция в этой сфере была на своем пике. В первый год придрались к моему вольному сочинению о Ереване, как слишком «перегруженном», хотя, на мой взгляд, это не соответствовало действительности, и поставили «хорошо». По устному я получила «отлично», но этого не хватило для поступления, и я вернулась домой.
На второй год, я, учитывая прошлогодний горький опыт, написала сочинение в полном соответствии с требованием ереванских экзаменаторов и получила отличную оценку – по иронии судьбы я писала то же вольное сочинение о Ереване, что и в прошлый раз. Оставалось сдать также и устный экзамен – и я в университете. Ответив на основные вопросы, я уже предвкушала отличный результат. Понимая, что поставив мне «отлично», тем самым автоматически включают меня в списки уже принятых абитуриентов, мои экзаменаторы начали дополнительно задавать вопросы из романа «Раны Армении» Хачатура Абовяна, причем их характер и последовательность явно преследовала цель «засыпать» меня, выпускницы, хоть и армянской школы, но все же, из Грузии. Что им и удалось. В довершении к вопросам о последовательности глав романа и второстепенных эпизодов из него, мне был задан вопрос о романе Раффи, на который, впоследствии была поставлена опера. Я должна была его назвать. Я тогда не знала, что это был «Давид-бэк». В общем, мне поставили «хорошо», и в итоге я вновь не поступила, не добрав одного очка.
На третий год я таки поступила в институт, но не в Ереванский, а в Гюмрийский педагогический, им. Налбандяна. И не жалею. Наоборот - горжусь. Во-первых, Гюмри – родной город моих родителей и все свои студенческие годы, которые провела в доме моей тети, я всегда чувствовала ее родное отношение к себе, как к собственной дочери. Во-вторых, нам, в институте преподавали такие светила педагогической науки, как Карапет Дургарян –.грабар, трагически погибший во спитакского землетрясения 1988 года. Литературу преподавал академик Севак Арзуманян, экзаменовавший меня при моем поступлении. Тогда, на письменном экзамене, как сейчас помню, была тоже свободная тема – «Один день из моей жизни». Я написала тогда об одном из тяжелых для нашей семьи дне, когда мои родители развелись, и это сочинение запомнилось именитому академику. Он потом часто вспоминал нашу первую встречу.

После института я три года по распределению проработала в Калининском районе Армении в сельской школе Караклиса (сегодня это село называется Лернаховит). Директором школы был парон Саркис Карапетян – отец, впоследствии знаменитых братьев – Карена – одного из успешных государственных деятелей Армении, и Самвела Карапетяна – владельца группы компаний «Ташир». Тогда они еще были маленькими и ходили в начальные классы.
Это было отличное время. Мне дали комнату в Доме учителя. Преподавала в старших классах. Ребята были замечательные. Преподавать было нелегко, но интересно. Не могу не сказать об опытных педагогах, работавших в этой же школе и прежде всего о директоре школы, в прошлом опытном педагоге, вместе со своей женой Амалией – преподавателем английского языка, которые по человечески помогали мне во всем – и в быту, и в работе. Они многому научили меня и всегда делились добрыми советами. Работая в школе, я не бросала писать. В то время я много написала, правда почти никому не показывала. Мне казалось это не совсем удобным. Наверное стеснялась

После Каракилиса в 1975 году вернулась в Тбилиси. Мне предложили работать на радио. Затем известный писатель и журналист – Беник Сейранян, руководивший секцией армянских писателей в Союзе писателей Грузии и занимавший должность руководителя отдела науки и культуры газеты «Советакан Врастан» взял меня за штат в свой отдел и окружил меня отеческой заботой.
Некоторое время спустя Сейранян, наверное, отметив мои литературные способности, он сообщил мне, что в одном из крупнейших государственных издательств – «Мерани», открывается армянский отдел и предложил мне работать в нем, правда на скромной и малооплачиваемой должности корректора, с перспективой через два года, когда введут в отдел штат редактора, занять это место. С этого все и началось...
Здесь я встретилась с целой когортой известных армянских писателей. Это, кроме самого Беника Сейраняна – Церун Торгомян, Мкртыч Асланян, Сурен Авчян, Геворк Григ, Мартин Карамян, Саак Манвелян, Сос Симаворян и другие.
Беник Никитич познакомил меня со всеми и я, благодаря ему, передружилась со всеми, а у Церуна Торгомяна какое-то время была даже секретаршей – записывала под диктовку его сочинения, так как он был слеп.
В то же время я подружилась и с грузинскими литераторами, среди которых такие известные имена, как Иосиф Нонешвили, Морис Поцхишвили, Нодар Думбадзе, Арчил Сулакаури, Теймураз Джангулашвили, Реваз Джапаридзе, Реваз Маргиани, Реваз Мишведазе, Гурам Гвердцители и многие другие.
К тому времени я, кроме радио, газеты, института, работала еще во вспомогательной школе для умственно недоразвитых детей – к одному из своих учеников из-за его болезни я даже ездила на дом, и педагогическом институте – у меня к тому времени было несколько лекционных часов. Там же, в институте, под руководством Арташеса Мхитаряна я готовилась к защите диссертации «Грузинские писатели и Армения», правда, защитить ее так и не удалось из-за жизненных трудностей, но я думаю вскоре издать материалы по этой диссертации отдельной книгой.
Сегодня сама удивляюсь, как меня хватало на все, но я всегда мечтала быть поближе к литературе, писателям, книге – и я согласилась. Так я стала работать еще и в издательстве. С детских лет я была полна энергией и заряжена на работу. Меня и сейчас не надо уговаривать сделать что-то. Я просто делаю все, что надо делать, несмотря на время суток, и достигаю поставленной цели.
И вот настал день, когда в издательстве появился штат редактора армянского отдела. Я надеялась, что, как и было обещано, эту должность займу я, но, в то время наши маститые писатели считали, что 25-ти летняя девушка слишком молода для этого поста, и несмотря на уже состоявшийся приказ о моем назначении за подписью руководителя «Мерани», был переназначен Акоп Чобанян – бывший директор 110 школы, педагог и историк по образованию.
Я очень уважала его как опытного педагога и историка и благодарна ему за то многое, чему научилась у него, правда, работая номинально корректором, часто тянула на себе часть редакторской лямки. Иногда даже приходилось жестко отстаивать свою точку зрения, а когда нужно было ехать в командировку в Ереван и работать там с Геворком Эмином, над переводом Ованеса Караяна на армянский язык поэмы «Витязь в тигровой шкуре», руководство издательства послало меня, хотя это была редакторская работа. Так что, с Чобаняном мы работали, как редактор и корректор – де-юре, а де-факто – как главный редактор и редактор армянской секции издательства.
Забегая вперед, хочу сказать, что через несколько лет меня таки назначили редактором – и де-факто и де-юре, и, начиная с этого времени по сегодняшний день, книга и книгоиздательство становится спутником моей жизни, а жизнь моя полностью связана с популяризацией армянской литературы в Грузии.
В те годы, когда только начиналась моя работа в «Мерани», я вышла замуж и поменяла свою фамилию Абрамян на сегодняшнюю – Бостанджян. Родились дети – Марина и Гаянэ. Я стала замечать, что мне не хватает времени на все – на работу в школе, в газете, в издательстве, на радио, преподавание в Пушкинском педагогическом институте, кроме этого я писала практически во все издательства материалы, относящиеся к армянской и грузинской культуре.
После трагической гибели моего мужа, мне пришлось уйти из института. Я осталась с годовалой Мариночкой и новорожденной, всего три дня от роду – Гаяночкой. Это горе нас застало 11 августа 1979 года. Я проснулась в роддоме с криком в этот день рано утром от тяжелого предчувствия – во сне мне приснилось, что меня убили ударом ножа в спину. Но в этот день мне так и не сообщили об утрате. Только через три дня, когда выписали из больницы без всяких проволочек и документов на руки соседей моей мамы из Сванетис-убани (оказывается, весь медперсонал роддома знал о моем горе), я начала догадываться. В этот день доставили из Белгорода гроб с телом мужа, погибшего в аварии в тот самый момент, когда я проснулась в больнице от кошмарного сна. Моя Гаянэ так и не видела живым отца.
Потом были похороны, и все что положено согласно армянским традициям и ритуалу. В этот тяжелый для моей семьи период, в ожидании сорока дней после смерти мужа, появляется на свет рукопись моей первой книги «Если бы ты знал» – поэтические миниатюры, посвященные Владимиру Бостанджяну – отцу моих детей.
Сама книга вышла через несколько лет в 1986 году. Это было мое первое художественное произведение. До этого я издавала только свои литературоведческие статьи и очерки.
Вторая книга вышла в 1990 году. Поэтический сборник назывался «Только с тобой». Грусть любви, разлука, тоска – вот основной лейтмотив моих первых книг.
Рукопись третьей, подготовленной к изданнию книгу своих стихов – «Бесконечное ожидание» я впервые повезла в Армению. Рукопись книги показала известному поэту и главному редактору издательства Союза писателей Армении – Варлену Алексаняну. Он и стал редактором этого сборника и моим поэтическим наставником, за что я ему глубоко благодарна и признательна.Это был 2002 год. С тех пор мою поэзию печатают и в Армении.

Как рождаются стихи?

Возникает непреодолимая потребность писать – о Родине, о любви, о чем-то возвышенном и т.д. Внутри тебя должен гореть огонь – без него ничего не получиться. Ты должен через себя пропустить, прочувствовать то о чем есть желание поведать миру.
Иногда эта потребность писать возникает глубокой ночью. Тогда, я встаю и иду в ванну. Умываюсь холодной водой. Затем сажусь за свой рабочий столик. Пока не запишу, что меня тревожит – не смогу заснуть.
Есть стихотворенья, которые пишутся с первого раза на одном дыхании. А есть – требуют дополнительных осмысления и доработки. Обычно такие стихи приобретают окончательную форму после третьей коррекции.
Хорошо пишется во время долгой дороги, например, в Ереван. В течении шести часов я не вижу и не слышу ничего. В это время я сочиняю. Иногда записываю, иногда – нет. Многое из того, что не записано – безвозвратно потеряно. Отсюда совет начинающим – записывайте и сохраняйте все, что пришло, вернее – открылось, сошло к вам.

Где берутся темы?

В жизни, куда ни глянь – в дороге, в транспорте, в людях, в их обращении между собой, на городских вывесках, иногда настолько нелепых, мимо которых пройти, не заметив – нельзя – в общем, везде.
Обо всем том, что искажает образ Божьего человека и, следовательно, искривляет истиное течение жизни. О том положительном и негативном что случается в человеческой жизни
Хочу ответить на многие вопросы, мучающие человека в течении столетий. Хочу найти универсальные ответы на узкие вопросы, задаваемые жизнью. Ну и так далее.

Когда и как началась Ваша переводческая деятельность?

Переводить я стала, работая в «Мерани». К тому времени из всех мест, где я работала, остались только издательство и газета
Работа в издательстве и раньше заставляла меня заняться переводами с грузинского на армянский, так как я писала для Армении о грузинских поэтах Иосифе Нонеишвили, Ревазе Маргиани, других литературных деятелей и их отношении к Армении. Но это были очерки и критические статьи. Первым моим художественным переводом был рассказ Карло Коберидзе «Наша белая черешня». Беник Сейранян, прочитав мой перевод, остался очень доволен. Так я стала переводить и художественные произведения.
По совету все того же Беника Сейраняна, я показала свои художественные переводы в Армении известному поэту и главному редактору журнала «Советакан гракнацутьюн» – Грачье Ованесяну. Критическая оценка с его стороны была более чем положительная. Так в Армении начали печатать мои переводы писателей Грузии.
Первая переводная прозаическая книга была «Дворец Поссейдона» – рассказы и повести Тамаза Чиладзе, изданная в Армении в 1986 году. Потом – Хута Берулава,1990 год, «Мальчик с птичьим сердцем». Среди первых моих переводов – произведения Георгия Натрошвили – главного редактора журнала «Мнатоби». Затем были Нодар Думбадзе, Важа Пшавела, Григол Робакидзе, Арчил Сулакаури, гурам Дочанашвили, Реваз Мишвеладзе, Маквала Гонашвили, Гуло Кобиашвили, Григол Абашидзе и многие другие (всего более 70 поэтов и прозаиков) – я стала серьезно работать над художественными переводами на армянский известных грузинских писателей. С недавнего времени занимаюсь переводами и с русского.

С грузинского на армянский – понятно. А когда Вы начали серьезно заниматься переводами с армянского и где впервые появились Ваши переводы с армянского?

Шел 2002 год. Последние 20 лет было затишье в литературных отношениях Грузии и Армении. Приближалось 70-летие Союза писателей Армении. Я обратилась к главному редактору газеты «Литературули Сакартвело» («Литературная Грузия») Тамазу Цивцивадзе с идеей напечатать в ней переводы армянских поэтов и посвятить их юбилею Союза писателей братской республики. Это предложение было принято, и мне предложили самой подобрать армянских авторов и перевести их стихи. Я сначала не решалась, но потом взялась. Это было новым делом для меня и следовательно я рисковала, но выхода не было, как и не было денег на переводы. Я все делала без гонорара.
Стихотворения Артема Арутюняна, Давида Ованеса, Анаит Парсомян, Аревшат Авакяна, Ованеса Григоряна, Эдварда Мелитоняна, Армена Шекояна и других (всего 12 поэтов) – почти всех известных армянских поэтов современности, по предложению Левона Ананяна, были мною переведены на грузинский. Затем, работу над этими переводами мы продолжили уже вместе с Наной Акобидзе – грузинской поэтессой..
В результате, стихотворения вышли не только в газете, но и по моей инициативе – отдельной книгой под названием «Поэтури мозаика» («Поэтическая мозаика»). С благодарностью хочу отметить, что предпечатную подготовку взял на себя супруг Наны – Гия Чадунели – тоже литератор и учредитель журнала «Сахееби и сахелеби». Типографские расходы я взяла на себя. Так была издана эта книга, в честь 70-летнего юбилея Союза писателей Армении.
Помню, 5 января 2004 года, я положила готовую книгу перед Левоном Ананяном и остальными авторами.
С этого сборника и началось восстановление творческих связей двух Союзов писателей в лице его председателей – Махвалы Гонашвили и Левона Ананяна, а я начала серьезно заниматься переводами с армянского.
Следующим был мой проект с переводами поэзии Окро Окрояна – уже много лет занимаюсь исследованием его творчества и издала в 2004 году при содействии литературного Фонда его имени, книгу «Аромат шиповника». Потом была работа над переводом поэзии Соны Ван и т.д. все больше и больше. И с каждым разом я становилась все более уверенной в себе, ведь время – хороший учитель, а я всегда была благодарной ученицей. Я, вообще, считаю, что человек до конца своей жизни должен чему-нибудь учиться.

Нравиться ли Вам профессия переводчика и, если – да, то – чем?

Очень нравиться. У меня есть возможность знакомиться как с творчеством новых авторов, так и с новыми произведениями уже известных мне маститых и интересных литераторов. У каждого автора свой мир. Например, мир героев Тамаза Чиладзе, отличается от героев Нодара Думбадзе. Переводя того или иного автора, я, как бы вхожу в его мир, пытаясь как можно полнее передать все то, что хотел сказать в своем произведении писатель, психологию его персонажей, все его переживания и замыслы.
Вышедшее из сердца автора, произведение входит в сердце переводчика, и только после этого доходит до читателя. По сути, переводчик является соавтором произведения, хотя на самом деле, мало кто обращает внимание на скромное указание, где-то в углу, набранное мелким шрифтом, фамилию переводчика. Это, по-моему, несправедливое отношение окружающих к профессии – переводчик.

Трудности профессии?

Это опасная, ответственная, где-то неблагодарная профессия. Как говорил Паруйр Севак «…Перевод всегда убивает…». И он прав. Многое теряется в переводе. От переводчика требуется концентрация всех его творческих сил, чтобы он не «убил» переводимое произведение.
Иногда задумываюсь, что важнее в нашей профессии – точность перевода или дух, атмосфера и смысл произведения. Некоторые говорят что «…надо уходить дальше от оригинала, чтобы приблизиться…». Я считаю, что это суждение не верно. Вернее – не всегда верно. Грубо говоря, можно ли в переводе вместо «чашки» указать на «тарелку». Но это только если слишком грубо…
Отвечая на этот вопрос, надо знать с каким переводом имеешь дело. Если это какой-нибудь исторический, юридический документ или критическая статья, то перевод, конечно же должен быть как можно близок к тексту. Если же ты переводишь художественное произведение, то, исходя из специфики языка, с которого переводишь, особенностей языка на который переводишь, и даже традиции того народа, на язык которого переводишь – здесь допустимы некоторые вольности.
Поэтому я и говорю, что мы, переводчики художественных текстов, являемся, как бы, соавторами переводимого произведения.

Армянский язык, как известно, принадлежит к индо-европейской группе народов, а грузинский – к кавказской семье. Как они взаимодействуют друг с другом с точки зрения профессии переводчика. Сложно добиться максимального результата?

Вы знаете, мы столько веков живем рядом, и наши народы настолько сблизились, что даже множество обычаев и традиций у нас очень близки по духу. У нас очень похожие пословицы и поговорки. Все это способствует тому, что переводить с одного на другой очень, я бы сказала, комфортно. Более того, я замечу, что переводить с грузинского на русский, намного сложнее, чем с грузинского на армянский. Более того, переводы с грузинского на армянский более точные, более похожие, более верные, более интересные, более богатые. Это верно и к переводам с армянского на грузинский и русский. Хоть по лингвистическим критериям армянский язык ближе к русскому по структуре, но по духу он ближе к грузинскому.

Расскажите о Вашей общественной деятельности.

Как таковой я не ставила перед собой цели проводить различные мероприятия, посвященные разным армянским литературным деятелям прошлого и настоящего. Все устраивается самим собой. Жизнь требует и я действую. Сейчас готовлю вечер известного армянского поэта Ованеса Караяна (Карапетяна) – переводчика «Витязя в тигровой шкуре» на армянский язык. Наша святая Апостольская церковь, различные армянские общественные организации, «Кавказский дом» и нередко Союз писателей Грузии помогают армянам города поближе познакомиться с литературной Арменией.
Мы проводили презентации открытия клуба молодых поэтов и прозаиков «Шем» («Порог»), вечера памяти Ваана Терьяна, Ованеса Туманяна, Паруйра Севака и других великих, сказавших новое слово в литературном творчестве армянского народа. При этом надо было показать присутствующим на этих вечерах, что эти деятели писали на армянском. Например, на вечер, посвященный Паруйру Севаку, читать его стихи на армянском, кроме нас, тбилисских поэтов, писателей и актеров театра, из Ниноцминда приехал Жора Снхчян – поэт и председатель Союза армянских писателей Грузии «Вернатун». На грузинском свои переводы стихов Севака читал Гиви Шахназар. И даже тринадцатилетняя Лиза Торосян, читая его произведение, продемонстрировала совсем не детское понимание поэзии Паруйра Севака. Вечер прошел прекрасно. И так было на всех подобных мероприятиях.

А клуб молодых поэтов и прозаиков «Шем»? Оно ведь тоже создано Вами?

Да, это мое детище. Я уверена, что любая творческая личность – будь-то писатель, поэт, художник, ученый, музыкант, и т.д., мечтает не только о том, чтобы его труд был замечен и адекватно оценен обществом, но и о том, чтобы после него осталась бы целая плеяда его последователей.
Возьмем переводческое дело. Сегодня в Тбилиси все переводчики с армянского на грузинский и обратно – преклонного, а то и критического возраста, а молодых, способных заменить нас – к сожалению, нет. Переводческой школы, как таковой, не существует – в институтах, насколько я знаю, нет такого предмета, во всяком случае общественности об этом не известно. А потребность есть. Вот я и решилась на этот эксперимент – создать клуб молодых поэтов и прозаиков..

А где Вы ищете свои кадры?

Среди молодых, талантливых, начинающих писателей. Их немного, но они есть. Недавно, по моей инициативе и моей поддержке, вышел в свет сборник рассказов Анри Григоряна – одного из талантливых членов нашего клуба. С него я открыла\библиотеку новой серии книг – «Арачин Гирки Градаран» («Библиотека первой книги»). На очереди – издание прозы другого члена клуба – Моники Куркчян. По характеру произведений этих двух авторов можно сказать, что при упорном труде и большом желании из них получатся хорошие литераторы. Потихоньку я уже доверяю Анри небольшие переводы грузинских авторов на армянский. По-моему у него получится. Единственно чего я боюсь, чтобы они не зазнались и не стали бы высокомерными. Это иногда случается с творческими личностями.

Расскажите немного об издаваемом Вами альманахе «Камурдж» и кто Вам помогает в этом?

Когда я умру, на моей могиле я хотела бы, чтобы нашлось место для упоминания о «Камурдж»-е. Я не знаю что больше ценю – мою журналистскую, литературную и переводческую деятельность или редакторскую работу над «Камурдж»-ем. Его создали еще в 1913 году под руководством О. Туманяна. Назывался ежегодник «Раздан». После большевисткой революции он выходил как «Альманах», а с 1961 года – «Камурдж». На ежегодник грузинское государство выделяло третью часть средств из общей суммы, отведенных для армянской редакции. Остальные 2/3 – на издание книг отдельных авторов. Если «Камурдж» печатался в Армении, то я по несколько месяцев находилась в командировке, готовя ежегодник к изданию. Дети в это время или ездили в командировку со мной, или оставались с мамой. С 1988 года, вместе с должностью редактора армянской секции «Мерани» я становлюсь и редактором «Камурдж»-а.
С 1990 года, к моменту распада СССР, государство постепенно прекращает финансирование ежегодника. И не только его. Вместе с «Камурдж»-ем прекратили свое существование русскоязычный альманах «Дом под чинарами», азербайджанский ежегодник, даже грузинский... Но благодаря моим усилиям и директора издательства Гурама Гвердцители «Камурдж» выходил еще два года. Но, к сожалению, настал первый перерыв в периодичности издания «Камурдж». Ровно четыре года «Камурдж» не выходил. Я повсюду искала средства на его издание и в конце-концов помог католикос Гарегин I и поэт Окро Окроян. В 1996 году благодаря им вышел очередной «Камурдж». Потом снова перерыв на долгих шесть лет.
В 2002 году инициативу в поисках спонсора взял на себя Беник Сейранян, но за три месяца до своей кончины вернул все материалы мне. 24 апреля 2003 года Беника не стало. Через несколько дней после смерти Беника Сейраняна, в Ереване умирает и поэт Окро Окроян – мой собрат по перу и хороший друг.
Это большая потеря не только для армянской литературы – ушли из жизни два больших Мастера, но и для судьбы «Камурдж»-а, большими почитателями которого они являлись.
Однако, в дело включились сыновья Окрояна – Мкртыч и Арутюн, а также его жена – Аня Майтесян, создав литературный Фонд его имени, и несколько номеров были изданы за счет Фонда. Однако, и их возможности не беспредельны. В издании нескольких номеров ежегодника принимали посильное участие также уроженцы цалкского района Грузии жители России Наири Минасян (2006-2007), Шалва Арамян, Артак Антонян и другие.
А вот тот номер, который я, вместе с почти 300 книгами, дарила несколько дней назад, в день Дарения книг, 19 февраля 2011 года, уже полностью профинансирован мной. Я вынуждена была это сделать, так как у меня болит сердце за судьбу ежегодника. В интервью газете «Азг» на вопрос о судьбе «Камурдж»-а я ответила, что пока у меня есть силы, сделаю все возможное, чтобы «клеймо» человека, прекратившего выпуска ежегодника не было на мне. Буду голодать, возьму кредит в банке, продам все ценное, чем владею, но «Камурдж» будет выходить. Я знаю, что мои дочери, идущие по моим стопам – Марина, переводчик и Гаянэ - журналист, которым я очень благодарна за то, что они чем могут помогают мне в издании ежегодника, одобряют меня и всегда будут рядом со мной. Еще хочу поблагодарить генерального директора ереванского издательства «Зангак-97» Мкртчян Сократа, который, с присущей ему благожелательностью во всем, не только из года в год печатает ежегодник в кредит, но и печатает его еще и по минимальной цене. За счет такого кредита, я и выпустила очередной номер. Как я буду его отдавать? Пока не знаю, но отдавать придется. Я думаю, армянская община и ААЦ в Грузии должны помочь мне в этом. Себестоимость одного номера с его печатанием в год всего около 25 ларов (около 15 долларов). Если вдуматься, то сумма небольшая для каждого, желающего помочь изданию. Надеюсь и на помощь благотворительных взносов состоятельных армян, которые, уверена, тратят во много крат большие суммы на менее благородные цели.

В чем Вы видите выход для спасения армянской литературы в Грузии?

Мы должны вернуться к тем временам, когда книга, изданная на армянском языке, раскупалась бы читателями. Были такие времена. Очереди стояли за очередной книгой. Книга – самое большое богатство человека. Ее не заменишь холодным экраном компьютера. Ты должен ощущать тепло ее страниц. Но как говорят – не только писатель для читателя, но и читатель – для писателя. Может выходом из создавшегося положения поможет создание общественного фонда поддержки армянской книги, имеющую 500-летнюю историю книгопечатания? О необходимости создании такого фонда я и говорила в День дарения книги в пантеоне армянских писателей и общественных деятелей на Ходживанке.
Об этом говорил и наш Раффи – «Одна хорошая книга может спасти целый народ». Я надеюсь, что мы, общими усилиями, вернем армянской книги достойное место на наших полках.

Как оставаться армянином, живя за пределами Армении?

Первое – совершенствование в знании армянского языка – недаром Гарегин Нжде говорил: «…Смерть языка ускоряет смерть народа…». Второе – постоянное развитие на месте нашей культуры, особенно среди молодежи. В третьих – держать постоянную связь с Родиной, в которой решающая роль должна, прежде всего, принадлежать самой Армении, вернее ее программам по укреплению связей сос Спюрком (Диаспорой). В четвертых – постоянный доступ к информации о событиях внутри Армении. В пятых – открывать для общества новые имена в различных сферах и почитать их наряду с известными, не ожидая, пока они перейдут в мир иной, как в той пословице «Иди умирай – умрешь – полюблю.»

Что Вы пожелаете нашей молодежи?

Молодежь – это самое дорогое, что у нас есть. Я, как шутит мой американский друг и армянский поэт Гаруш Арянц – «пятизвездочная бабушка». У меня трое внучек и двое внуков. Вот в их лице я желаю всем молодым людям – взять самое лучшее у лучших представителей армян Грузии, и добавить к этому свой патриотизм, свою энергию, свои знания.

Беседу вел Валерий Унанянц

P.S.
Этот год начался для Анаиды Бостанджян со значимого явления. У нее родился пятый внук, которого родители нарекли именем Раффи, что по своей сути уже является некоторым символом в будущей судьбе малыша.

Редакция нашего журнала искренне поздравляет Анаиду Бостанджян и желает ей терпения, творческих успехов и главное, понимания среди соплеменников. А этого добиться... Ох, как трудно!!!