Не думал, что когда-нибудь побываю в Тегеране. Да меня, вроде, туда никогда и не тянуло. А вот, пришлось.
Началось всё с того, что нас – спортивную делегацию тбилисских армян, пригласили участвовать в Международных Играх культурно-спортивной организации «Арарат» в Тегеране.

Были последние числа августа 2005 года, а Игры должны были открыться уже 7 сентября. Дней до открытия Игр оставалось совсем мало и мы находились во временном цейтноте. Надо было решить множество проблем, включая и финансовую. Отправить на такой серьёзный международный спортивный форум какую либо, даже самую малочисленную делегацию – дело довольно-таки хлопотное. Ко всему прочему ни одна правительственная структура или общественная организация, в том числе и армянская, – не смогла, или не захотела помочь в осуществлении этих замыслов. Но как говориться: «Было бы желание»...

тром 5 сентября, в понедельник, у нас ещё не было на руках въездных виз в Республику Иран, а вечером, в 2200 часа того же дня, усталые, но довольные ребята – 10 баскетболистов, один шахматист и я, в качестве главы делегации, – собрались на бывшей Колхозной площади Тбилиси, где нас ждал микроавтобус, арендованный нами до, приграничного с Ираном, древнеармянского города Мегри.

Проводить нас пришло огромное число людей – близкие и родственики спортсменов, мои друзья по работе в Международной Ассоциации Участников Панармянских Игр и Тбилисском Комитете Панармянских Игр, а также простые болельщики.
Итак, 5-го сентября, в начале одиннадцатого вечера, мы начали своё двухнедельное путешествие в удивительную страну древних ариев.

«Приключения» начались буквально через сто километров. Благополучно доехав через полтора часа до границы Грузии и Армении в районе населённых пунктов Садахло и Баграташен, мы столкнулись с первой неожиданостью, а затем и с внезапным препятствием.
Оказалось, что водитель нашего микроавтобуса был гражданином Турции – это было неожиданным для нас – и для проезда на территорию Армении он должен был оформить въездную визу, что он и сделал, заплатив 20$.
Но следующая «неожиданность» была настолько неожиданной для самого водителя – за проезд на территорию Армении он должен был заплатить 60 тысяч драмм (около 133$), а по возращению ещё 10 тысяч драмм (22$) – что он категорически отказался продолжить с нами путь.
По сути брошенные среди ночи на пропускном пункте Баграташен, у нас было два выбора: найти новое транспортное средство и продолжить свой путь, или вернуться обратно в Тбилиси, завершив тем самым наше путешествие, которое так и не успело начаться.
Победило первое предложение, хотя оно и выходило за рамки наших финансовых предположений. С помощью Мгера – одного из сотрудников армянской таможни, мы связались с офисом ереванской фирмы, осуществляющей пасажирские перевозки по территории Армении и уже через полтора часа ехали в, вызванном из соседнего Ноемберяна, микроавтобусе «Форд-Транзит» в сторону Еревана, а ещё через четыре часа, пересев в комфортабельный, восемнадцатиместный «Мерседес-Спринтер», мчались по араратской долине в сторону горного Сюника.

Быстро светало. Зачинался новый день – 6-е сентября, вторник. Мы ехали по трассе Ереван-Арарат-Вайк-Ехегнадзор-Горис-Кафан-Каджаран-Мегри.
Здесь, по всем канонам литературного жанра, должно быть описание мест, через которые пролегал наш путь, однако, к моему великому огорчению, я ничего не могу сказать о необыкновенных красотах Сюника – до этого дня, знакомого мне только по книгам, древнего края – символе свободолюбия армян, незыблемую твердь, населявшего эти горы, гордого народа, о которую споткнулось немало грозных врагов, таких как войска Александра Македонского, римские легионы, персы, арабы, татаро-монголы и др. посягатели на землю Армянскую.
Измотанный ночным бдением до Еревана и нервным потрясением от предательства (другого слова не нахожу) нашего тбилисского «турка», Я всю дорогу, как и все остальные ребята – попросту проспал.
В те немногие мгновения, когда просыпался, замечал только, что внизу подо мной плыли облака, а я как бы, имея крылья, парил над ними. Потом снова забытье. Помню ещё, когда в очередной раз очнулся от дрёмы, вдали виднелись развалины монастыря необычного вида, возвышающегося на холме вокруг какого-то поселения. И снова провал в мыслях.

Наконец, проехав свыше 800 километров от Тбилиси и, сделав после пересадки в Ереване, всего одну остановку для приёма пищи – в 1400 дня по ереванскому времени (в то время оно было на один час впереди тбилисского), наш микроавтобус без особых приключений подъехал к контрольно-пропускному пункту Карчевань, расположенному километрах в пятнадцати от Мегри.
Попали в перерыв на обед и ждали ровно один час, пока нашу делегацию начали пропускать через границу.
Армянские таможенники быстро справились со своей работой, но на пути к иранской стороне стояли ещё и российские пограничники, осуществляющие по договору между Россией и Арменией миссию по защите границ стран СНГ, в частности армяно-иранскую границу.
Процедура перехода границы ненадолго затянулась, но наконец и здесь нам позволили её пересечь.
Перед нами был путь длиной около 300 метров по нейтральной территории, по мосту, через библейскую реку Аракс, который мы проделали пешком – вплоть до КПП на иранской стороне, в местечке Нордуз.

После таможенных процедур на иранской земле, отнявших у нас не так уж много времени, мы сделали небольшую рекогносцировку. Дело в том, что нас должен был ожидать автобус, присланный за нами организаторами Игр. Но, как видно, автобус запаздывал. Насколько? Это был вопрос...
Денег иранских у нас не было – единственный обменный пункт валюты на границе находился на почте, которая к нашему приезду была уже закрыта.

Поджимал голод, так как все продукты мы уничтожили ещё в пути по горам Каджарана, а на доллары, драммы, не говоря уже о ларах, товары здесь, к сожалению, не отпускались.
Нас ожидала неприятная перспектиа, как в той поговорке – ждать у моря погоды. Сидели бы мы ещё долго, если бы не догадались позвонить в Тегеран.

Оказывается здесь, на границе налажен целый бизнес по обмену денег из рук в руки и предоставлению услуг связи по мобильному телефону. Курс доллара у этих предприимчивых людей был немного ниже государственного – за доллар, вместо 9 тысяч в банке, давали 8 800 реалов, которые все почему-то называли 880 туманами. Цена любого звонка по мобильному стоила доллар США за минуту разговора.

У меня было несколько долларовых купюр и мы довольно быстро соединились с тегеранским офисом «Арарата». Связь была устойчивой. Мило грассируя в нос, как все армяне, живущие в Иране, наша невидимая собеседница – Сандра, сообщила, что транспорт уже на пути к нам. Это обстоятельство немного успокоило нас, так как автобус, который должен был доставить нас в Тегеран был из Тавриза – города, отстоящего от границы всего на 200 километров, т.е. около трёх часов хорошей езды по хорошей дороге.

И действительно, приблизительно через три часа томительного ожидания в таможенном зале, мы удобно разместились в комфортабельном сорокаместном автобусе «Рено» и, вместе с нашим первым гидом-армянином – Дро, начали наматывать свои первые километры по иранской земле. Впереди лежал тысячекилометровый путь до Тегерана – около четырнадцати часов езды.

За окнами мелькали фантастического вида гигантские скальные монолиты, окрашенные закатом солнца в различные оттенки – от жёлтого до буро-красного цвета и, отбрасывающие на окружающий ландшафт причудливо изломанные, тени, создающие эффект твоего присутствия в какой-то необыкновенно сказочной стране.

Дорога шла по гористой местности, извиваясь между скал, раскиданных во множестве по обе её стороны, вплоть до самого Тавриза, постепенно опускаясь с гор в долину. Здесь она, словно раскрученная спираль, вырывалась из цепких каменных зажимов и, уже выпрямленной дорожной лентой, проложенной, теперь уже, сквозь пустынные пейзажи, несла мощный поток машин прямо до Тегерана.

Какое-то время, параллельно дороге, круто бросаясь из стороны в сторону, несла свои воды, постепенно набирая силу и становясь полноводнее, река Аракс. Затем наши пути с библейской рекой разошлись. Она понесла свои воды дальше на Восток к Каспийскому морю, а мы продолжили путь на Юг – к иранской столице.

Вот первая остановка – это патрульный полицейский – молодой, худощавый, смуглый парень, в белой форме, подпоясаный портупеей, в, кажущейся не по размеру сшитой, из-за коротко остриженной головы, форменой фуражке – остановил наш автобус. Скурпулёзно проверив документы водителя, наш багаж, весь салон, он впервые улыбнувшись, сказал вдруг по-армянски «Бари чанапар» («доброго пути») и сошёл с автобуса.

Вторая остановка отняла у нас добрый час времени. В Иране, оказывается, водитель любого транспортного средства, кроме легковых автомобилей, обязан останавливаться у каждого ТЭК-а и регистрироваться. На первом же таком пункте у нашего водителя обнаружилась, какая-то неточность с документами и пока всё утряслось, мы провели не самые лучшие мгновения на персидской земле.

Третья остановка была уже за полночь по тегеранскому времени, которое отличалось в то время от тбилисского всего на пол-часа вперёд (в отличии от ереванского – здесь разница составляла также пол-часа, но назад).
Я спал и меня разбудили. Сначала ничего не понял, а потом сообразил, что нам предстоит первый приём пищи за последние 12 часов. Дро заказал для всех по огромной порции варённого риса вместе с кябабом под каким-то прянным соусом. Запивалось всё это «Спрайтом». На мой вкус – питательно, а насчёт вкусно – в известной тбилисской хинкальной на Дадиани (бывшая Вильяминовская) готовят кябаб вкуснее, зато рис в этой иранской придорожной закусочной был приготовлен отменно, прямо, как говориться – пальчики оближешь.

Через пол-часа после ночного «завтрака» мы вновь мчались по направлению к столице. Удобно устроившись в мягком кресле «Рено», я вновь уснул под тихую восточную музыку и не просыпался до самого рассвета, который был не так уж и далёк.

Вместе с тем, как солнце подымалось над горизонтом и день вступал в свои права, увеличился и поток машин, мчавшийся в сторону столичного града, который с каждым километром становился всё ближе и ближе. Это чувствовалось во всём – и в интенсивности движения транспорта, и в причудливой архитектуре зданий, параллелипипидами достаточно сложной конфигурации и формы, выстроившихся по обеим сторонам трассы.

Почти на каждом здании, на его торцовой стороне, обращённой в сторону трассы, по всей её площади был, нарисованный красками, огромный плакат, содержащий портрет какого нибудь религиозного или политического деятеля, а также выдержки из корана или политические призывы к населению, проживающему на территории Ирана. Очень часто встречались плакаты с антиамериканской тематикой, призывая народ дать достойный отпор «заокеанским ястребам» в случае их попытки агрессии в отношении Ирана.

Мы, как зачарованные смотрели по сторонам, жадно впитывая в себя первые осознанные ощущения от пребывания в этой загадочной для нас стране.
Наконец 7 сентября, в среду, в 1200 по местному времени, мы въехали на окраину Тегерана, однако нам понадобился ещё час, чтоб, в запруженном автомобилями, потоке добраться до автовокзала – конечном пункте маршрута нашего автобуса.

По статистике в Тегеране проживает около 13 миллионов жителей и ещё несколько миллионов людей ежедневно приезжают в Тегеран из окрестных городов и сёл. Днём в Тегеране численность населения достигает более 16 миллионов человек. Исключение составляет пятница, когда все правоверные мусульмане, а вместе с ними и приверженцы других конфессий, отдыхают.

Колличество автомобилей, движущихся по улицам Тегерана, в рабочие дни насчитывает свыше двух миллионов. Преобладают подержанные европейские машины старого образца выпуска середины семидесятых годов прошлого века, но встречаются и суперсовременные иномарки.

В Иране очень популярны французские «Пежо», которые собираются здесь же, на одном из иранских автомобильных заводов. Стоимость такого автомобиля – около девяти тысяч долларов США.

Движение здесь, как и в большинстве стран мира – правостороннее. Но правила явно написаны не для тегеранских водителей. То есть, они не признают никаких правил. Если ему надо будет повернуть направо из крайнего левого ряда четырёхполосной мостовой, то будьте уверены – он повернёт – и тут всем надо быть начеку, если же ему надо будет повернуть налево, то даже двойная разделительная сплошная линия и встречный поток машин ему не помеха. Проехать под запрещающий знак для него не проблема. Но самое удивительное во всей этой чехарде то, что всё это здесь воспринимается как должное и никто к нарушителю не высказывает никаких претензий.

Пешеходы переходят улицу, также как и в Тбилиси – кто-где захотел. На улицах полно мотоциклистов, которые, проявляя недюжинные способности управления этим транспортным средством в плотном потоке машин, выписывая какие-то замысловатые, уму непостижимые пируэты, каким-то чудом уворачивались из-под колёс автомобилей.
Забегая вперёд, отмечу, что за все 12 дней нахождения на территории Ирана, я был очевидцем только одной аварии, когда пострадал мотоциклист, вернее его мотоцикл, хотя это, конечно, не статистика ДТП.

Итак, где-то через час, после изнурительной езды в плотном городском потоке машин, автобус подвёз нас к автовокзалу и минут через сорок, мы, уже на четырёх такси, без особых приключений подъехали к воротам «Башкá Арарат» (так его называют иранцы) – конечная цель нашего путешествия в древнюю страну персов.

В полдень 7 сентября, в среду, около 14-ть часов по местному времени мы вошли за ворота Арарата, а уже вечером, в 1900 часов, наша делегация принимала участие в Церемонии Открытия 38-х Панармянских Игр организации «Арарат»

Парад начался с выноса знамён «Арарата» и государственного флага Ирана. За ними длиной, нестройной колонной потянулись участники соревнований – спортивные делегации городов Ирана и приглашённые на Игры команды, в том числе и наша делегация.
В параде участников мы должны была выйти на поле стадиона общества «Арарат» вслед за делегацией из Еревана и Степанакерта. Так оно и случилось бы, однако, так как команда из Еревана была ещё на пути к Тегерану, а участие делегации из Арцаха на этих Играх было проблематичным (в конце-концов они так и не приехали), то их место в парадной колонне участников игр было обозначено лишь табличками с надписью этих городов. Таким образом мы оказались в этот день единственной делегацией, представлявшей армянскую диаспору, из проживающих за пределами Ирана.
После выхода всех команд городов, участвующих в соревнованиях, в торжественной обстановке на стадион был вынесен факел, от которого был зажжён огонь 38-х Игр общества «Арарат». Постамент для священного огня был сделан в форме летящего журавля – священной для всех армян птицы-крунк, несущего в клюве чашу с огнём.
Парад открытия Игр транслировался по тегеранскому национальному телевидению и всемирному армянскому спутниковому каналу «Арачин Алик» («1-й канал»).
Присутствовали многочисленные гости – видные государственные и общественные деятели Ирана, представители городской власти, владыка тегеранской епархии, именитые представители армянской общины и другие.
Речи, показательные выступления армянских спортсменов – мастеров единоборства, вынос огромного знамени с эмблемой 38-х Игр, величиной с половину футбольного поля – вот неполный перечень того, что включал в себя церемониал открытия Игр, длившийся более двух часов.
Хотя было довольно таки прохладно, но на поле царила такая тёплая, праздничная, дружеская атмосфера, что ребята этого обстоятельства, попросту говоря, и не замечали.
Завершилась церемония великолепным фейерверком. Небо, как бы, взорвалось и осветилось тысячами разноцветных огоньков. Повсюду звучал смех и хлопанье в ладоши. Присутствующие по детски воспринимали происходящее вокруг. Затем, по немногу всё стихло и участники церемонии в той же последовательности, в какой выходили на поле, так его и покинули, направляясь на первый свой совместный ужин.

О питании спортсменов на Играх нужно сказать особо.
Утром, обычно, на завтрак выдавалось одно, сваренное в крутую, яйцо, 15 грамм сливочного масла, небольшой кусочек сыра, джем, наподобии того, что выдают во время авиаперелёта и, конечно, чай по-потребности – т.е. пей сколько хочешь. В лаваше тоже ограничений не было.
В обед каждый член делегации получал большую порцию отменно приготовленного варённого риса с огромным куском куриной ножки. В отличии от «ножек Буша», которых здесь нет и быть не могло – «ножки» местных кур покрыты желтоватой шкуркой, более крупные и мясистые, но менее жирные. Иногда куринная ножка заменялась несколькими кусками тушённого мяса – всё это необыкновенно вкусно. Запивали спортсмены обеденные блюда «Спрайтом», «Фантой» или «Пепси-колой», не отказывая себе в добавке.
И наконец, ужин состоял из порции люля-кебаба, шашлыка или приготовленной особенным способом куриной ножки без единой кости. С ней, обычно, на гарнир подавалась картошка-пюре (картошку местные армяне называют «гети хндзор» – «земляное яблоко»). Из напитков на ужин подавали охлаждённый сок апельсина или лимона.
На первый взгляд достаточно однообразно и немного, однако голодным никто не был. В случаях, когда двухметровые баскетболисты не наедались, особенно, после напряжённых матчей, то в лишней порции им никто не отказывал.
Питались все под открытым небом, на территории летнего кафе, рядом с открытым бассейном со слитой водой.

Организовать такое питание для достаточно большого числа участников, чтобы не только ни один член делегации не остался без своей порции, но и не остался голодным, – дело не шуточное, требующее знаний, опыта и умения правильно вести учёт. К моему удивлению, это ответственное дело было поручено Артвину – на вид очень молодому, невысокому пареньку. Но после того, как мы познакомились поближе, я понял, что лучшей кандидатуры на столь ответственный пост вряд ли можно было найти. Артвин – на самом деле ему стукнуло уже двадцать пять лет и он закончил экономический факультет Тегеранского университета, – успевал везде. Он вёл учёт стоящих на довольствии спортсменов, выдавал талоны командам на приём пищи, составлял ежедневно отчётную документацию и ещё успевал судить матчи по баскетболу. Справлялся он со всеми поручениями довольно успешно. А если учесть, что за свою работу во время Игр он не получал никакого денежного вознаграждения – то это ещё одно обстоятельство, вызывающее состояние удивления и, вместе с тем, восхищения этим молодым человеком за такое проявление бескорыстного служения делу.
Но это случай отнюдь не уникальный. Оказывается, весь обслуживающий Игры, персонал, начиная от руководителя Игр и до последнего контролёра – волонтёры.

Биайна, Севан, Севак, Гарни, Сасун, Ани, Арарат, Масис, Каджуни, Размик, Линда, Линет, Сандра, Шаген, Ваге – вот имена только некоторых из молодых членов организации «Арарат», которые своим бескорыстным трудом обеспечили нормальный ритм жизни в процессе 38-х Игр.
Сержи Варданян – руководитель 38-х Игр «Арарат», ежедневно, утром входя на территорию комплекса, к моему глубокому удивлению, приобретал билет на посещение соревнований. Для нас это дико, а для них это норма.
Сандра – главный менеджер штаба Игр – одна из их организаторов, дочь ответственного за игры – Сержи Вартаняна. Её можно было видеть с раннего утра до позднего вечера, оперативно решающую возникающие проблемы. Это именно с ней мы связывались с границы по телефону и она контролировала весь наш путь до Тегерана, впрочем, как и других делегаций.
Размик – неизменный оператор и заядлый баскетболист. Студент из Исфагана – в его руках, вернее, в его компьютере была сосредоточена основная текущая информация об играх и её участниках.
Линда – помощница Размика – студентка первого курса Тегеранского университета. С удивлением узнал, что она активно изучает русский язык, столь не популярный среди армян, живущих в Персии.
Линет – сестра Линды – ученица 12-го (выпускного) класса одной из тегеранских гимназий. В свободное от учёбы время помогала чем могла в организационных вопросах, впрочем, как и все здесь.
Ваге – симпатичный молодой парень, хуже всех из здешних говорил по армянски – судя по всему отвечал за финансовое обеспечение мероприятий за пределами «Арарата». Любая возникающая проблема решалась им легко и быстро. Иногда, если того требовали обстоятельства, он тратил свои собственные деньги и не всегда вносил их в список непредвиденных расходов.
Севак – мы все поражались энергии этого худенького, молодого, вездесущего паренька, готового откликнуться на любую нашу просьбу. Ночью он выполнял функции охранника территории комплекса, а днём, из-за незнания членами делегаций Еревана, Тбилиси и Гюмри, языка и местных обычаев, сопровождал их в небольших экскурсиях по улицам Тегерана – в основном это были посещения самых крупных рынков – Кувейт и Мехран.
Кувейт – огромное крытое многоэтажное здание, расположенное в центре города и разделённое сотнями маленьких магазинчиков, в которых продавались спортивные товары, в основном спортивная обувь – мало чем напоминал рынок в обычном для нас с Вами понимании. Сюда мы приехали буквально на второй день пребывания в Иране для покупки ботасов для турнира, цена на которые оказались в несколько раз ниже, чем они стоили в Тбилиси.
Мехран – расположенный всего в квартале от Кувейта, комплекс магазинов, в которых продавались разнообразные товары, привезённые из различных частей света или традиционно произведённые местной промышленностью, особенно сувениры, в виде кальянов (чилим или наргиле) и товары для женщин, такие как лёгкие платки на голову или платье, скрывающее от постороннего взгляда, фигуру иранской женщины.
Здесь же продавались продукты. Более всего поражало обилие морепродуктов. Различные виды рыб продавались прямо разложенными в особых ваннах, размещеных буквально на полу магазина. Поражал асортимент и размеры рыб, а также их относительная дешевизна. Многие виды рыб мы увидели, а о некоторых и услышали впервые. Всё это обилие было свежим и отличного качества. Нам объяснили, что их привозят с берегов Персидского залива, расположенного всего в четырёх часах езды от Тегерана.

Интересна была и культурная программа Игр. Благодаря стараниям Ваге, Шагена и Биайны, нам удалось посетить всемирно известную сокровищницу персидских шахов, в которой хранились драгоценности и оружие, подаренные в разное время правителями Индии и России. После исламской революции они стали достоянием народа и был открыт доступ для их обозрения.
Нам повезло. Дело в том, что этот музей открыт всего два раза в неделю с 11 до 16 часов. Сопровождала нас в этой поездке в качестве гида-переводчика миловидная, стройная армянка с редким для нашего уха именем – Биайна, хотя само это словосочетание известно каждому армянину, знающему историю государства Урарту. Так называли Ванское царство или Айрарту ассирийцы в период их завоевательных походов в пределы страны Наири в начале первого тысячелетия до н.э.
Забегая вперёд, замечу что впоследствии Биайна – я имею ввиду девушку, а не государство, – и в дальнейшем стала нашим неизменным гидом и переводчиком, сопровождая нас в другие примечательные места, о которых речь пойдёт позже.
Итак, нас привезли к сокровищнице к 12 часам. Выйдя из микроавтобуса, мы прошли за высокую железную ограду, охраняемую иранскими солдатами.
При входе в помещение у нас отобрали мобильные телефоны, фото- и видео- аппаратуру. Затем мы спустились в помещение без окон, где за толстой стальной дверью, в сравнительно небольшой комнате хранились поистине удивительные творенья рук человеческих. Мы были поражены увиденным.
Здесь, вероятно, собрана одна из самых больших коллекций драгоценных камней в мире, денежный эквивалент которой даже не поддаётся человеческому восприятию, но если учесть уникальность изделий, сотворённых из этих камней и драгоценных металлов, а также их художественную ценность, то, наверное, нет такого числа, которым можно было бы указать стоимость этих сокровищ.
Алмазы, сапфиры, бирюза, брильянты, изумруды, рубины, жемчуг – всё удивляло своими размерами, колличеством и искусством отделки.
Женские украшения, оружие, упряжь для лошадей и боевых слонов, другие уникальные предметы обихода шахской семьи – поражало своей красотой, законченностью форм, удивительной гармоничностью.
Особое место в экспозиции занимал макет земного шара, выполненный из 34 киллограммов золота, пошедших на отливку постамента и земной поверхности. Материки на этом макете инкрустированны крупными рубинами. Океаны и моря – из изумрудов чистой воды. Персия на глобусе обозначена крупными алмазами и брилиантами, самый маленький из которых размером (весом) более одного карата. Гид, пожилой перс, прекрасно владевший русским языком, особо отметил, что этот глобус изготовлен и подарен шаху одним армянином, хотя фамилию его он затруднился назвать.
Среди многочисленных сокровищ шаха была сабля, ножны которой были усыпаны драгоценностями, а на клинке выгравирована надпись на армянском языке, в переводе на русский означающая: «От благодарных армян Атрпатакана». Эту саблю поднесли шаху в 1819 году армяне – коренные жители области, составлявшей неотъемлемую часть Исторической Армении, в силу военных обстоятельств раннего средневековья ставшей северной провинцией Ирана. Сегодня часть этой территории, также волею войн и революций, в начале XX века вошла в состав современного государства Азербайджан.
В конце экспозиции нас подвели к большой кровати шаха, выполненной в восточном стиле, отделанной золотой вышивкой и украшенной фигурами слонов, на которой шах предавался любовным утехам со своими многочисленными жёнами и наложницами, число которых – невероятно – иногда доходило до нескольких тысяч.
Мы покидали сокровишницу с чувством восторга и удивления от увиденного и услышанного.

Ещё одна достопримечательность Тегерана, которую нам удалось посетить, в сопровождении Ваге, Биайны и Севака – это дворцовый комплекс Са`адабад, расположенный на 400 гектарах и включивший в себя семь поселений периода царствования шаха Каджара. Сегодня этот ансамбль состоит из 18 дворцов, расположенных в разных уголках огромного парка, пересечённого вдоль и поперёк многочисленными тенистыми аллеями из клёнов и тополей. Эти дворцы также стали музеями только после исламской революции.
Здесь, на полянах между аллеями, в великом множестве растут в мирном соседстве голубые тянь-шаньские ели и разнообразные породы лиственных деревьев, создавая в это время года неописуемую палитру красок.
Из всех дворцов мы успели осмотреть только два – Музей национального искусства (Mellat Palace-Museum) и Зелённый дворец (The Sabs Museum). Но и эти два дворца поразили наше воображение красотой отделки, богатством и поистинне восточной роскошью интерьеров. Особенно впечатлили потолки и стены комнат Зелённого дворца, отделанные огромными кусками горного хрусталя, сверкающими множеством граней, отражающих, подобно брилиантам и сапфирам чистой воды, преломлённый свет, создающий впечатление божественной игры солнца всеми цветами радуги.
Чтобы попасть от Музея национального искусства к Зелёному дворцу, нам пришлось выстоять в очереди на микроавтобус, курсирующий в пределах парка – таковы гигантские размеры шахского комплекса.
В автобусе с Биайной, как было отмечено раннее – нашим неизменным гидом и переводчиком, произошёл курьёзный случай, вызвавший бы в любой другой стране гомерический хохот окружающих, но только не в Иране.
Увлечённо рассказывая об истории отношений шаха со своими многочисленными жёнами, которые жили в разных дворцах этого комплекса и немного увлёкшись, наша прекрасная армяночка, забывшись, невольно, своими руками дотронулась до, стоявшего перед нею, молодого перса, заслонившего ей слушателя. Поняв, что ошиблась – Биайна вся вспыхнула, в глазах её возник испуг и она, быстро отвернувшись от перса, долго не могла прийти в себя от страха и смущения. Потом она объяснила своё поведение. Дело в том, что религия ислама запрещает, даже невзначай, касаться женщине тела постороннего мужчины. Расплата за это «преступление» может быть очень жестокой. А так как местные армяне воспитываются в исламском окружении и по исламским законам, то вне пределов «Арарата» скурпулёзно соблюдают эти правила.
Только наше присутствие удержало незнакомого молодого иранца от немедленной расправы с «обнаглевшей» армянкой.
Осмотр дворцов занял у нас более четырёх часов и нам было пора возвращаться. Выйдя из ворот комплекса, мы заглянули в, находившийся тут же, сувенирный магазин. Здесь продавались камни из легендарного Персеполиса – столицы древней Персии, завоёванной в IV веке до н.э. Александром Македонским, на которых изображены персидские воины времён царей Кира Великого и Дария I Гистапса династии Ахеменидов, различные издания по древнейшей и средневековой истории персидского государства, многочисленные фотоальбомы и другие сувениры, стоимостью от одного до нескольких сотен долларов в пересчёте на иранскую валюту.

Посещение церкви и посольства Республики Армения были запланированы организаторами Игр на 14 сентября среду. Это был обычный игровой день. Вечером в этот день должны были состояться четвертьфинальные матчи по баскетболу Ереван (Армения) – Тбилиси (Грузия) и Раффи (Тегеран) – Гюмри (Армения), а утром, после завтрака, нас повезли в главную церковь Тегерана. Она находилась в центре города и предстала перед нами во всём своём великолепии. Храм, представлявший собой классический образец армянского церковного зодчества, был закрыт, так как наше посещение пришлось на будний день, когда все прихожане работают. Во дворе церкви состоялся траурный митинг и возложение цветов к хачкару, поставленного в честь памяти жертв Геноцида армян в Турции.
После митинга нас (руководство делегаций) пригласили для беседы во внутрь резиденции архиепископа Тегеранского, находящейся здесь же, во дворе.
Разговор шёл о сохранении единства армян через их духовность, и роли церкви в этой великой миссии. После недолгого посещения нами резиденции, церковь всё таки открыли и мы воочию смогли убедиться в том, что армянская диаспора Тегерана не только на словах, но и на деле поддерживает этот островок духовной близости со своей исторической Родиной.
Нас встретила приятная прохлада ухоженного здания. Стены были наполнены картинами религиозного содержания и иконами. Окна были выложены высокохудожественным витражом. Целые пано из разноцветного стекла сплетались в хитроумную вязь рисунка, несущего религиозную нагрузку. Скамейки для прихожан были сделаны из дерева прочной породы. Вокруг чистота, порядок и умиротворяющая тишина.

После посещения церкви спортсмены поехали в «Арарат», готовиться к матчам, а нас – руководителей спортивных делегаций Еревана Гюмри, Тбилиси и несколько спортсменов, не занятых в этот день, ждала ещё встреча с послом Армении в Иране – господином Гегамом Гарибджаняном.
Руководитель посольства, почти двухметрового роста, молодой, очень симпатичный человек, как оказалось – бывший баскетболист, принял нас очень приветливо. На столе в маленькой, но довольно уютной приёмной посла, как по мановению волшебной палочки, появились фрукты и восточные сладости. Всё это было в таком колличестве, что глаза разбегались, а попробовать всё, что лежало на столе не хватило наглости или не позволило воспитание. Принесли традиционный кофе и чай. За таким тёплым столом шла неторопливая беседа ни о чём. Посол вежливо спрашивал, мы вежливо отвечали. Напоследок сделав общий снимок на память, мы покинули посольство, направляясь к месту соревнований. Однако мне в этот день пришлось поприсутствовать ещё на одной, незапланированной никем, «экскурсии».
На приёме у посла, вместе с нами находились и местные уважаемые армяне-меценаты – Альфред Аван (Alfred Havan) – совладелец большой строительной кампании, Хенрик Халоян (Henrik Khaloian) – владелец пятиэтажного мебельного магазина в центре Тегерана, и Серж Варданян – организатор и руководитель 38-х Игр «Арарат». Каждый на своей машине. Мне «достался» автомобиль мебельного магната. В этот день господину Халояну срочно понадобились какие-то очень важные бумаги и нам по дороге в «Арарат» пришлось заехать за ними в магазин, где находился его центральный офис.
Ну, во-первых центр Тегерана меня поразил своей красотой зданий, ухоженностью тротуаров и обилием фешенебельных многоэтажных магазинов.
Во-вторых – поразил сам мебельный магазин. Такой мебели я видел разве, что на обложке модных европейских журналов и в фильмах про красивую жизнь богачей. Мы удивились, когда узнали, что часть мебели выставленной в демонстрационных залах на этажах, изготовлена здесь-же, на окраине Тегерана, на мебельной фабрике Галстяна (Galstian) – партнёра господина Халояна по бизнесу.
Закончился этот день довольно приятно. Вечером, после четвертьфинальных матчей по баскетболу, о которых речь пойдёт чуть позже, один из руководителей организации «Арарат», её представитель во Всемирном Комитете Панармянских Игр – Альфред Аван, пригласил Егише Давтяна – представителя спортдепартамента Армении, Роберта Асатряна – президента федерации настольного тенниса Армении, Владимира Закояна – тренера ереванской команды по баскетболу и меня (Вице-президента Международной Ассоциации Участников Панармянских Игр) в местный армянский ресторан, более известный среди жителей Тегерана под названием «Армянский клуб».
Ресторан находился в центре города, недалеко от армянского посольства. Мы подъехали к нему где-то в половине восьмого. В летнем дворике ещё не все столики были заняты, хотя, как нам сказали – этот ресторан, пожалуй, единственный в многомиллионном городе, пользующийся популярностью среди приезжих гостей Ирана из немусульманских стран, а также дипломатов, аккредитованных в Тегеране.
Негромкая музыка, исполняемая единственным музыкантом – виртуозом-клавишником, лилась из динамиков, расположенных по периметру летнего дворика таким образом, что ни одна нота не пробивалась за ограждение ресторана. Находясь на улице, даже рядом с забором нельзя было услышать ни одного звука.
Тёплый тегеранский вечер, чистое звёздное небо, лёгкая музыка и хорошая кухня создавали атмосферу умиротворённости, всесторонней расслабленности и ухода от повседневных забот.
За соседними столиками праздновали чей-то день рождения, а в зимнем зале, где-то под нами гуляла свадьба, хотя ни один из её признаков не вырывался наружу.
Здесь всё текло своим чередом, таким обычным для завсегдатаев ресторана и таким непривычным для нас.
Помыв руки мы сделали заказ – вполне обычный для европейского желудка – шницель и бифстроганов. Здесь, оказывается, посетители заказывают из меню только горячие блюда. Закуски мы должны были сами себе выбрать с огромного стола, усеянного чистыми тарелками, столовыми принадлежностями и огромными блюдами с различной едой. Наряду с привычными для нас овощными блюдами европейской кухни, такими как винегрет, оливье и др., здесь были и блюда восточной кухни – баклажанно-помидорные башенки, фаршированные шампиньоны, маринованная зелённая спаржа с морковью, азиатский салат из трав и т.д. Традиционно-армянскую кухню представляли салат из красной фасоли, ахцан (салат из шпината), ахцан дандур (салат из портулака), мшош (блюдо из чечевицы, обжаренного лука, толчёных грецких орехов и промытой кураги) и многое другое.
Положив себе на тарелку всего по-немногу, мы возвратились к своему столику.
К нашему удивлению и сожалению в меню отсутствовало спиртное, которое в Иране даже в ресторанах запрещено подавать. Поэтому мы довольствовались бутылками минеральной воды Джермук и Кока-Колой.
Многим покажется странным посещение такого ресторана, где нет выпивки и танцевальной площадки. Нам тоже показалось это довольно-таки странным. Но потом мы поняли, что здесь люди в ресторанах решают важные проблемы, проводят предварительные переговоры, наконец, просто отдыхают от повседневных будней и домашней суеты. Вскоре после нашего прибытия в ресторан, не осталось ни одного свободного места, хотя гости всё прибывали и прибывали. Приходили с семьями – родители и маленькие дети, были отдельно мужские (как наша), и смешанные кампании.
Прерывая нашу беседу официант принёс нам заказанные блюда. Если к шницелю у нас не было никаких вопросов, то бифстроганов вызвал у нас небольшое недоумение. Не знаю, может я был не в тех ресторанах, но мне впервые принесли бифстроганов, где нарезанные соломкой хорошо прожаренные ломтики картошки были сверху, залитого соусом, также хорошо прожаренного и нарезанного соломкой мяса.
На мой вопрос наш гостеприимный хозяин пояснил, что так посетитель имеет выбор есть картошку отдельно от мяса или мокая её в соус. В обратном случае такого выбора нет и едоку остаётся только один вариант – есть картошку уже политую мясным соусом.
После сытного ужина, десерт, по местному обычаю, также как и закуски, надо было выбирать самому. В этот вечер, кроме традиционных фруктов и ягод – персики, яблоки, арбузы, дыни и множество других даров Востока, здесь был нарезан огромный торт, принесённый гостями отмечаемого за соседними столиками дня рождения, и каждый желающий мог угоститься необычайно живописным произведением кондитерского мастерства местных армян.
Уезжали мы из ресторана где-то в половине двенадцатого ночи. Улицы Тегерана были уже безлюдны, а ночной трафик (движение) автомобилей необычно редкий.
Ночной Тегеран достаточно освещён, однако, закрытые учреждения, отсутствие жизни на улицах и ни одного звука, кроме шороха колёс по асфальту в этот непоздний по нашим меркам час, создавало довольно-таки гнетущее впечатление.
Проезжая мимо одного здания, своей архитектурой напоминающая цирк или крытый стадион, мы с удивлением узнали, что это здание тегеранской оперы, в которой иногда ставятся спектакли, но местные жители, конечно же, лишены сегодня лицезреть оперы Пучинни, Россини, Вагнера, или какого либо другого, известного всему миру, автора. А о балете и говорить нечего.
Редкие концерты, в основном фольклёрные. И вообще, здесь не принято ходить в места массового скопления народа, если только это не митинг, собранный властью. Праздные мероприятия проводятся в основном по домам, в узком кругу очень близких и хорошо знакомых друг другу людей.

Было в культурной программе для гостей Ирана ещё одно место – мавзолей Хомейни – первого мусульманского духовного лидера Ирана. Наши ребята посетили его и вернулись оттуда поражённые масштабностью увиденного. Однако мне не суждено было побывать в мавзолее. Как раз в этот день организаторами Игр была запланирована встреча руководителей спортивных делегаций с коллективом редакции ежедневной тегеранской армянской газеты «Алик» («Волна»). В 10 утра 15 сентября мы подъехали к многоэтажному зданию в центре города, отличающемуся по своей необычной архитектуре от соседних домов. Особняк весь утопал в зелени. Нас провели на второй этаж в кабинет главного редактора газеты – Дереника Меликяна. После непродолжительной беседы мы узнали, что редактор – крупный мужчина лет эдак чуть больше пятидесяти, – кроме издательского дела, занимается ещё и поэзией. Как раз недавно вышло издание его стихов и один экземпляр он подарил моему земляку – Самвелу Мурадяну – большому любителю и знатоку армянской поэзии.
После ознакомительных фраз, касающихся деятельности газеты, нас провели на третий этаж и мы попали в конференц-зал редакции. Очевидно здесь был и музей истории издательства. На почётном месте висели портреты наших земляков из Тифлиса – Симона Заваряна, Степана Зорьяна (Ростом) и Кристофора Микаэляна – зачинателей дашнакского движения (партия «Дашнакцутюн» образовалась в Тифлисе в 1890 году). Здесь же на стенах висели портреты журналистов газеты, погибших за восемь лет ирано-иракской войны, а также фоторепортажи с мест военных действий.
Немного узнав об истории создания газеты и её деятельности, мы покинули конференц-зал и спустились на первый этаж, где находился главный нервный узел издания.
В просторном помещении находилось около 20 компьютеров. За ними сидели верстальщики, в основном девушки, и обрабатывали информацию. Работали быстро и профессионально, хотя и использовали устаревшую версию издательского програмного продукта – PageMaker 6,5.
Ежедневный тираж издания, состоящей, в основном, из двенадцати полос (3 газетных листа формата А2) – свыше 15 тысяч экземпляров. Газета распространяется не только в Тегеране, но и в других городах. Чтобы издавать газету в таком режиме и такого качества, необходима целая армия профессиональных журналистов. И она у газеты есть. С некоторыми из них я познакомился поближе. Это фотокор газеты – Рафик Арзманян (Arzmanian), журналист – Вартан Давтян (Davtian) и другие.
После верстального зала нас ждал небольшой фуршет, устроенный хозяевами в уютном кафе-баре издательства, завершившийся краткими интервью и фотографией на память об этой встрече.

Сложность исполнения всей этой обширной культурной программы Игр состояла в том, что параллельно, в это же самое время. на разных спортивных площадках проходили состязания, ради чего, собственно, мы и собрались здесь, в Тегеране, и надо было подстраиваться под их ритм-график.
В спортивную программу Игр 2005 года вошли следующие виды спорта: плавание, футбол, настольный теннис, шахматы, теннис, баскетбол и лёгкая атлетика.
Неотъемлемой частью всех соревнований было присутствие на них большого колличества зрителей. Именно они – зрители, которые все дни Игр в вечернее время, после работы, заполняли территорию «Арарата» – и создавали ту особую атмосферу, когда спортсмену хочется творить чудеса, превзойти себя и соперника, добиться желанной победы. Это под рёв восхищённой толпы устанавливаются рекорды, играются самые зрелищные матчи. Эти моменты запоминаются спортсмену на всю жизнь.
Тегеранский зритель именно такой, ради которого стоит выложиться до последнего, несмотря на временные неудачи, стиснув зубы идти дальше к намеченной цели – за призовым местом, медалями и кубкам.
Уже то, что игры проводились в 38-й раз, говорит об их чрезвычайной популярности среди армянского населения Ирана. Даже во время III Панармянских Игр в августе 2003 года в Ереване я не видел такой зрительской активности, разве, что во время церемоний Открытия и Закрытия Игр.
В выходные дни – в четверг после обеда и по пятницам – колличество зрителей достигало до пятнадцати тысяч человек. Каждый покупал билет, стоимостью в десять тысяч реалов (тысяча туманов или чуть более одного доллара США), хотя возможностей пройти бесплатно на территорию комплекса было предостаточно. Но тегеранцы искренне уверены, что их доллар пойдёт на усиления единства армянской общины и готовы способствовать этому всеми доступными для них методами, в том числе и покупая входной билет.
Среди самых популярных видов спорта – конечно футбол и баскетбол. Больше всего зрителей присутствовало именно на матчах баскетболистов и футболистов.
Особой симпатией зрителей пользовались спортсмены из Еревана, Тбилиси и Исфагана, ну и конечно, выступающие за родной клуб «Арарат». Хотя и к другим спортсменам окружающие относились с искренним уважением и доброжелательностью, что, по-моему, является характерным отличием представителей армянской диаспоры Ирана.
Но вернёмся к спортивной программе Игр. Плавание проходило в одном из двух открытых бассейнов. Правда мне показалось, что бассейн не стандартного размера. Мои сомнения подтвердил и Егише Давтян. Длина бассейна оказалась 33 метра, вместо положенных 25 или 50. Мне неудобно было спрашивать у организаторов соревнований причины такого несоответствия, но как мне объяснили местные завсегдатаи – это было связано с ограничениями в проекте комплекса, а почему именно 33 метра, а не, скажем 32 или 34, или какое нибудь другое число, убедительного разъяснения не нашлось. Самым правдоподобным объяснением этого обстоятельства нам показалось то, что цифра 33 – священна для армянского христианского мира и соответствовала возрасту Христа, покинувшего мир людей.
Соревнования по плаванию длились недолго и уже на третий день соревнований состоялось награждение первых победителей Игр. Примечательно, что воду из бассейна слили на следующий же день, после завершения заплывов.
Соревнования по настольному теннису проходили в центре зимнего зала ресторана комплекса «Арарат», разделённого по своему перриметру на секции блоками из ДСП, обозначившими спальные помещения для команд. В одном из таких помещений разместилась и наша делегация. Справедливости ради нужно сказать, что все спортивные делегации жили в одинаковых условиях – в отведённых для членов команд, секциях и, только делегации Еревана и Гюмри, а также все девушки, жили вне пределов «Арарата».
Возвращаясь к настольному теннису хочу отметить, что не ожидал встретить среди армян Ирана столь высокую популярность этого вида спорта, причём, как среди юношей, так и среди девушек, живущих вне столицы государства. Это подтвердила и спортсменка из команды Тавриза по настольному теннису, очень привлекательная девушка по имени Севанá – именно с ударением на последнюю букву, рассказывая как много увлечённых этим досугом у неё в родном городе. Сами же соревнования, которые выдались очень напряжёнными были одними из зрелищных на Играх. До последнего поединка сохранялась интрига и хотя всё, в конце-концов, как и следовало того ожидать, встало на свои места – все первые места были завоёваны ереванскими спортсменами, – в борьбе за призовые места участвовали спортсмены из Тавриза, Исфагана, Урмии и Тегерана, показывая порой игру высокого класса.
Соревнования по большому теннису проходили на хорошо оборудованных кортах, хотя огорчила малочисленность и класс участников.
Шахматные баталии проходили под открытым небом, на зелёной поляне, недалеко от небольшой церкви, входящей в комплекс «Арарат».

Особое место в истории комплекса отводится этому сооружению. Когда иранский шах – Реза Пехлеви, в благодарность за тот вклад, который ежегодно, в течении многих веков, вносила армянская диаспора в экономику Ирана, подарил армянам эту территорию, сюда стали свозить древние могильные камни и хачкары со всех концов страны. А когда, в 1979 году, возникла угроза, что оголтелые толпы религиозных фанатов, состоявшие из приверженцев аятоллы Хомейни, отберут подарок шаха, то на этом месте, в баснословно короткие сроки – всего за семь дней, возвели небольшую церковь-монолит, отлив её из железа и бетона таким образом, что при необходимости эту церковь можно было целиком погрузить краном на транспортное средство для дальнейшей транспортировки. Однако этого не потребовалось – я имею ввиду перенос церкви на новое место.
Даже самые непримиримые враги других религиозных конфессий, каковыми являются иранские «правоверные» фанаты, прослышав о возведении на территории «Арарата» христианского Божьего дома и наличия здесь христианских могил, неукоснительно следуя канонам своей религии, не посмели претендовать на данную территорию, оставив за армянами право и дальше пользоваться этой землёй.

Вот рядом с этой церковью устроители игр и проводят свои ежегодные соревнования по шахматам. Спокойное, тихое место, находящееся в стороне от основных спортивных арен «Арарата», куда не доносятся даже крики восторженных футбольных болельщиков – это место как никакое другое настраивало на размышления и творческий подход в любом деле, в том числе и игре в шахматы. Наш представитель – работник тбилисского государственного армянского театра Самвел Мурадян, в игре с профессиональными шахматистами из Еревана не стушевался перед именитыми соперниками и, проявив недюжинные знания, сумел завоевать почётное четвёртое место в турнире.
Легкоатлетическому комплексу «Арарата» можно позавидовать «белой завистью». Прекрасное искусственное покрытие беговой дорожки вокруг футбольного стадиона, яма, наполненная для соревнований в прыжках в длину и тройном прыжке, а также место, оборудованное для прыжков в высоту. Наличие специального оборудования для организаций соревнований по метанию ядра, копья, диска и молота.
В этих Играх соревновались бегуны на разные дистанции, прыгуны в длину и метатели ядра. Соревнования проходили в утренние часы, пока солнце только вставало над горизонтом. К 12 часам пополудни солнце поднималось настолько высоко, что опаляло своими лучами землю и затрудняло проведению легкоатлетических дисциплин.
Больше всего интереса зрителей было приковано, как я отмечал ранее, к матчам по футболу и баскетболу.
Про футбольные состязания ничего не могу сказать определённого, так как присутствовал в это время на матчах баскетбольного турнира. Я участвовал только в церемонии награждения победителей футбольного турнира – вручал медали за третье место среди взрослых и серебрянные – среди юношей. Знаю, что турнир выдался очень упорным и зрелищным. На самых интересных матчах число зрителей, как я отмечал ранее, доходило почти до 15 тысяч человек. Если учесть, что в Тегеране проживает около 60 тысяч армян, то это означает, что каждый четвёртый из них посетил хотя бы один футбольный матч.
Турнир по баскетболу – самый представительный. В нём участвовало более пятнадцати команд, как юношей, так и девушек. Они были разделены по возрастным категориям. В каждой категории все команды делились на группы по 3-4 команды в группе. Соревнования начинались с восьми часов утра и заканчивались в первом часу ночи с 20 минутными перерывами между матчами для смены команд и небольшой разминки.
Вечерами, на матчах мужских команд из Нор Джуги, Еревана, Тегерана и Тбилиси по баскетболу, колличество болельщиков достигало рекордной цифры – более двух тысяч человек, т.е. практически все места в зале были заняты и люди стояли в проходах. «Болели» очень активно и порой казалось, что присутствуешь на матче где-нибудь в Италии или Бразилии.
Особенно напряжённым выдался матч между Ереваном и Тбилиси. И не потому, что победитель выходил в полуфинал турнира и мог претендовать на одну из медалей Игр. Интрига матча была в том, что буквально несколько недель назад, в Ереване, эти команды встречались в полуфинальном матче Первого Панармянского чемпионата мира. Тогда победа была на стороне ереванцев и сейчас тбилисцы жаждали реванша, надеясь на победу. И эти надежды оправдались. Не буду вдаваться в подробности напряжённейшего матча, но наши ребята совладали с понятным волнением и, в отсутствии главного тренера, провели одну из лутших своих игр, блеснув надёжной, достаточно грамотной игрой в защите против сверхдвухметровых ереванских гигантов, и результативной игрой в нападении, сумев забросить в корзину соперника чуть больше мячей, чем их визави из Армении.
В итоге наши баскетболисты завоевали бронзовые медали Игр, уступив в полуфинале серебрянным призёрам соревнований из команды «Раффи» (Тегеран) и выиграв матч за третье место у тегеранской команды «Арарат-2».
Матч за третье место также вызвал огромный интерес среди любителей баскетбола. В полном составе приехала посмотреть эту игру женская национальная сборная Ирана, в которой, к слову сказать, есть представительницы команды «Арарат». Среди зрителей я заметил какого-то чернокожего парня мощного телосложения. Мне сказали, что он африканец и играет за одну из тегеранских команд.
Игра не обманула ожиданий зрителей. Игроки обеих команд продемонстрировали искромётный, зрелищный баскетбол, достойный финала. Чаша весов склонилась в пользу тбилисских спортсменов.
А победителем турнира стала команда «Нор Джуга» из Исфагана, как я потом узнал, составленная из игроков профессиональных команд, участвующих в первенстве Ирана. Они на всём протяжении турнира показывали игру высокого класса. Глядя на уровень игры иранских спортсменов можно сделать вывод, что баскетбол в Иране – один из популярнейших видов спорта.

Описывая сами Игры, не могу пройти мимо трагедии, омрачившей ту праздничную атмосферу, царившую во время форума.
На третий день нашего пребывания в Тегеране или на второй рабочий день Игр, вечером, во время напряжённейшего матча группового турнира по баскетболу между иранскими командами из Исфагана («Нор Джуга») и Тегерана («Раффи»), недалеко от вьездных ворот в комплекс «Арарат» был убит 16 летний армянин.
История банальна. Молодчики-персы, медленно проезжающие на двух автомобилях по улице, на которой расположен комплекс «Арарат», в фривольных выражениях «прошлись» по поводу девушки, которую сопровождал юноша. Это вызвало гневную реакцию со стороны молодого паренька, проявившуся в том, что он хлопнул рукой по капоту одного из автомобилей. «Возмущённые» этим поступком армянина, персы вышли из автомобилей и окружили несчастного. Их было шестеро. Роковой удар был нанесён в шею (по другой версии – шея оказалась сдавлена рукой). Это обстоятельство вызвало перелом шейных позвонков и через некоторое время молодой человек скончался, не доехав до больницы.
Хулиганов-персов увезли в следственную тюрьму. Их ожидал суд. Обычно, в таких случаях, приговор иранского суда суров – смертная казнь через повешение.
Случилось всё это в половине девятого вечера. А через несколько часов, в половине третьего ночи, на территорию комплекса ворвались обезỳмевшие от горя родственики Амро Бегиджаняна – так звали погибшего.
Обвиняя всех армян, находящихся на данный момент в пределах территории комплекса, в смерти сородича, они начали крушить всё подряд – стёкла, мебель, оргтехнику, пытаясь добраться до ответственного за проведение Игр, дежурного врача, других работников и гостей «Арарата».
Только через час, выплеснув отчаяние, близкие убитого покинули «Арарат», а вызванная иранская полиция взяла под контроль периметр комплекса. Внутри комплекса порядок обеспечивался силами добровольцев-волонтёров из армян.
Во время этого инциндента никто из гостей не пострадал. Правда, нескольким баскетболистам из нашей команды и мне, заблокированным в душевой стадиона после ночной тренировки (другого времени для тренировок, как ночью, после завершения ежедневных турнирных баталий, у тбилисских спортсменов не было), чтобы добраться до безопасного помещения, вне пределов досягаемости «погромщиков», пришлось преодолеть трёхметровый забор из стальной сетки.
Убийство молодого армянина, несомненно, повлияло на весь ход Игр. Во время ритуальных траурных церемоний и во время похорон убитого армянина были отменены соревнования по всем видам спорта. Что касается графика соревнований, то он стал более плотным.
Игры шахматистов после этого стали проходить дважды в день – утром и вечером. Это создало дополнительную нагрузку на спортсменов и вносило нервозность в их действия, что в свою очередь, естественно, не могло сказаться на качестве игры состязующихся.
Были внесены изменения и в положение о соревнованиях. Проведены дополнительные жеребьёвки участников финальных этапов соревнований. Однако, действуя в условиях трагического форс-мажора, организаторы Игр сохранили спокойствие и трезвость мышления, проявив такт и выдержку, с честью вышли из нелёгкого испытания.

17 сентября, в субботу, Игры подошли к своему логическому завершению. Прошли финальные матчи, определившие победителей и призёров Игр.
Нелепая смерть молодого армянина, погибшего от рук бандитов, не позволило организаторам соревнований достойно завершить игры праздничной церемонией, поэтому закрытие игр прошло очень скромно.
Почтив минутой молчания память погибшего, довольно в сдержанных тонах прошло награждение победителей и призёров Игр по футболу и баскетболу и присутствующие на играх многочисленные зрители и спортсмены стали тепло прощаться друг с другом. За время игр многие успели познакомиться и подружиться.

Вечером, после ужина, сложив вещи и сувениры, участники Игр стали разъезжаться по домам.
В полночь подошёл автобуc «Scania», который должен был довезти спортсменов из Еревана и Тбилиси прямо до столицы Армении.
Спортсмены из Гюмри ехали в другом автобусе до границы с Арменией, где их должен был ждать, присланный спорткомитетом города, микроавтобус.
Немного раньше нас уехали спортсмены из Тавриза и Исфахана.
Это надо было видеть. Настолько трогательным было прощание армян из разных городов и стран, что мы выехали с опозданием на час.
Фотографирование на память, обмен адресов и даже нежные поцелуи – всё это давало повод сделать объективный вывод – вот именно для этих минут и необходимы такие встречи молодых и не только молодых армян, и чем больше будет таких встреч – тем решаемее станет проблема возрождения армянства в мире. А что такая проблема существует – подтверждено материалами международной конференции 2002 года «Армения-Диаспора».

Наконец все уселись в автобус и мы выехали за ворота «Арарата». Выбираясь из города, наш водитель-иранец, проколесив по одному ему известному маршруту, проходящему по узким улочкам ночного Тегерана – это надо Вам сказать тема особого изложения – выехал на трассу Тегеран-Тавриз и автобус полетел по прямому, словно стрела, широченному шоссе, освещённому с обеих сторон, фонарями, оставляя позади себя редкие строения типа магазинов и заправочных станций.
Хотя термин «полетел» Вам покажется здесь неуместным, так как в Иране скорость передвижения по такой магистрале ограничена отметкой в 80 км/час. Но даже при такой скорости в редком потоке машин, когда в салоне не слышно шума мотора и шарканья шин об асфальт, идеально-ровная поверхность дорожного полотна, хорошо отрегулированные амортизаторы и мягкие, удобные кресла автобуса не оставляют тебе шанса ощущать какие-либо перемещения твоего центра тяжести вдоль тела, а вокруг тебя безбрежное звёздное небо – то это именно ощущение полёта над землёй. Температура внутри автобуса, оснащённого кондиционером, держалась на уровне +240С, хотя за окном она упала до +160С.
Сначала мы пытались слушать музыку, но так как было уже довольно поздно, а за окном ничего заслуживающего внимание не было, то по-очереди мы стали отключаться и вскоре весь автобус, за исключением, конечно, водителя, погрузился в сладкий сон. Тем более, что удобные кресла предрасполагали к отдыху в движении.
Утром, проснувшись, мы с интересом рассматривали проносившиеся мимо нас, иранские поселения и небольшие города, навёрстывая упущенное во время поездки в обратном направлении десять дней назад.
Единственная остановка на пути к границе Ирана у нас была на окраине Тавриза. Здесь для проезжающих оборудовано специальное место, где туристы могли бы немного отдохнуть, перекусить из своих запасов, отправить естественные надобности и, облегчёнными в полном смысле этого слова, продолжить свой путь в любом из направлении – к границе или от неё, вглубь страны.
Площадь, выбранная предусмотрительными властями, представляло собой обычный городской парк, где имелось место для парковки автомобилей, небольшое озерцо, в центре которого был установлен фонтан, а по его поверхности скользили лодки с гребцами. По тенистой дорожке, вокруг озера то и дело пробегали любители оздоровительного бега, причём как мужчины, так и женщины. Отдыхающие неторопливо прогуливались в этот удивительно тёплый осенний день. Вы не поверете, но здесь, я, впервые за всё пребывание в Иране, увидел собаку. Это был пекинес, смешно семенящий на поводке рядом со своей хозяйкой. Мне кто-то говорил, что в Иране запрещено держать домашних животных, за исключением кошек, птиц и аквариумных рыбок. Например, за все дни пребывания в Тегеране, я действительно не заметил ни малейшего признака собачей жизни. А тут, пожалуйста, только спустился с автобуса и как раз навстречу дама с собачкой.
Быстренько перекусив куском варёной курицы, помидорами, огурцами и сыром, выданными нам в дорогу предусмотрительными организаторами Игр, мы ещё добрых пол-часа прогуливались по тенистому парку, разминая конечности и «отдыхая» от автобусного кресла, следствием которого являлась временная гипподинамия – ограничение подвижности суставов.
Наконец, ровно в час дня по-тегеранскому времени, усевшись по своим местам, мы снова устремились к границе. Названия деревень и городков, так и мелькали перед глазами.
Вдруг мимо проскочило до боли знакомое слово, машинально отмеченое подсознанием – Джульфа. Нахлынули воспоминания.
Во времена Советского Союза через Джульфу (армянское название – Джуга) проходил скорый поезд Тегеран-Москва, соответственно тут же, на вокзале, находилась таможня, а сам город фактически был разделён на Джульфу-Советскую и Джульфу-Иранскую. Здесь, будучи курсантом Тбилисского Высшего артиллерийского училища, я прошёл свою первую стажировку в должности командира взвода. Нехватка воды, 50-ти градусная жара полигона Сольпром, стоящая столбом, в безветренную погоду, пыль – всё это вспомнилось мне, пока мы проезжали этот, ничем не примечательный, иранский город.
Приближалась граница. По моим подсчётам – довольно быстро, что не входило в мои планы. Дело в том, что если следовать точно графику движения, то ориентировочно мы должны были быть в Ереване где-то в половине четвёртого – в четыре часа ночи. Нас, тбилисцев, это вполне устраивало из-за того что до первого транспорта в сторону Тбилиси оставалось бы, каких-то два – три часа и особых проблем не возникало. Столь быстрая езда ставила перед нашей делегацией проблему ночёвки в Ереване. Ереванцы же, наоборот – радовались возможности уже в эту ночь спать в своих постелях.
Наконец, через три часа после начала движения из Тавриза, мы, без особых приключений, подъехали к границе.
Пройдя через таможенные процедуры обеих сторон, автобус помчался уже по территории Армении. Ограничения по скорости иранскими водителями почему-то были напрочь позабыты, и мы неслись по горным дорогам с, порой, устрашающей быстротой. Но ни бешеная скорость, ни риск сорваться с дороги и улететь в буквальном смысле слова с головокружительной высоты, не заставил нас оторваться от красот природы, проносившихся мимо нас.
Горы, покрытые лесами, карабкающиеся по склонам – дома, из труб которых валил дым. В Сюнике уже холода заявляли о себе.
В районе Гориса – скалы похожи на каменный лес. Знаменитые древние медные рудники, известные ещё со времён бронзового века. Горис-Каджаранский медный обогатительный комбинат.
Царство свободных горцев времён Давид-бека и Мхитара-спарапета. Красивый и суровый край исполинов.

Буквально на одном дыхании пролетев четыре высокогорных перевала, по-очереди пересекая долины рек Аракс, Воротан и Араратскую долину, чудом не перевернувшись под Егеднадзором (водитель, видно устав от почти суточной гонки – уснул за рулём), мы к полуночи уже были в Ереване.
Это обстоятельство очень обрадовало наших друзей-попутчиков из Еревана, но для нас это было не очень приятная перспектива дожидаться транспорта на Тбилиси до раннего утра. Хорошо что ночи в Ереване ещё не были достаточно холодными.
Тепло распрощавшись в районе цирка с ереванцами, мы подъехали к автовокзалу «Килликия», где собирались провести ночь. Но на наше счастье, оказалось, что водителю одной из маршруток, срочно надо было выехать в Тбилиси и мы, практически тут же, условившись об оплате, поехали домой.
Выехав из Еревана в час ночи, мы уже в половине пятого утра 19 сентября, в понедельник, были в Тбилиси и, договорившись снова встретиться тем же составом, для того, чтобы отметить, как полагается по-кавказскому обычаю, удачную поездку и возвращение, разъехались в разные концы города.
В половине шестого, добравшись до своей постели, я спокойно заснул. Может быть впервые за все эти дни, проведённые вне дома.
Эти две недели я долго ещё буду вспоминать в разговорах с друзьями и товарищами.