Леонид Азгалдян родился 22 ноября 1942 года в городе Тбилиси. Его детские годы прошли в Нор-Баязете, где отец, Рубен Азгалдян, был первым секретарем райкома партии. В 1949 году семья переехала в Ереван, и Леонид поступил в школу им. Мравяна. Красивый, умный мальчик отличался незаурядными способностями по математике и часто побеждал на всесоюзных и республиканских олимпиадах. Столь же успешным было его участие и в спортивных состязаниях: Леонид был членом сборных Армении по плаванию и легкой атлетике. После окончания школы целеустремленный парень сумел воплотить свою мечту и, преодолев огромный конкурс, поступить в престижный Московский государственный университет им. Ломоносова на факультет радиофизики. Уже на вступительных экзаменах талантливый юноша привлек к себе внимание маститых преподавателей, и этот интерес к армянскому студенту не ослабевал и впоследствии. Юноша выделялся своими знаниями и интеллектом, необычайно красивой внешностью, дружелюбным характером, а также спортивными достижениями. Университетская команда по ватерполо, где он был ведущим игроком, часто побеждала благодаря его метким и сильным ударам. Правда, насыщенная и увлекательная студенческая жизнь Леонида в Москве оказалась недолгой. В 1962 году его постиг страшный удар: не стало горячо любимой матери. Пережить это горе вдали от семьи Леонид не мог. Вернувшись в Ереван, он продолжил учебу в Ереванском государственном университете, который блестяще закончил в 1964 году. Спустя годы, в память о своем знаменитом студенте-физике, одна из лучших лабораторий ВУЗ-а была названа его именем.

После окончания университета молодой физик с энтузиазмом погрузился в научную работу и уже вскоре стал одним из ведущих специалистов республики по вычислительной технике. Разработки, проводимые под его руководством, давали колоссальный эффект в народном хозяйстве республики.

Так плодотворно и с огромной отдачей трудился молодой ученый на мирном поприще науки, достигая высот в своей сложной специальности. Но наступил судьбоносный для народа 1988 год – время, открывшее новую веху в новейшей истории Армении и в жизни Леонида Азгалдяна.

Бурные события, всколыхнувшие республику, дух единства, национального пробуждения – все это стало решающим и поворотным в жизни Леонида, способствовало проявлению и раскрытию его неограниченных возможностей.

В этот период со всей мощью раскрылась яркая, незаурядная личность Азгалдяна: глубоко проникая в суть происходящих событий, осознавая всю степень нависшей над страной угрозы, он понимал, что сражение за Арцах – это не только борьба за выживание народа на исконно армянских территориях, но и сражение за укрепление и сохранение армянской государственности.

Мыслящий общенациональными и государственными категориями Азгалдян, по сути, стал одним из идеологов новой, Независимой Армении, политиком, трезво оценивающим реальность. Он знал, что надеяться надо только на собственные силы и что призывами к совести международной общественности Карабах не удержать.

Уже в самом начале движения Азгалдян был уверен, что столкновение перерастет в вооруженную борьбу и что надо готовиться к жестокой и продолжительной войне, а не “размахивать руками и произносить речи”. Он вообще не любил лишних слов и разглагольствований: был немногословен, но его лаконичные фразы обладали некой магической силой, оказывающей воздействие на людей.

Он одним из первых в Армении задумался о необходимости создания самодельного оружия. И, когда на площадях звучали пламенные речи, он с группой сподвижников приступил к разработке, производству и испытанию самодельного оружия. Очень скоро он стал признанным лидером и для технической, и для университетской интеллигенции, которая оказывала ему всестороннюю помощь и огромную поддержку.

Тем временем события в Арцахе все более накалялись. Он знал, что в тылу найдется кому решать задачи, а воевать, победить страх могут не все. Он же мог, да еще как! И, несмотря на зрелый возраст, ринулся в горнило войны. В то время, как многие “пламенные ораторы”, считающие себя лидерами движения, отсиживались в своих уютных квартирах, нашлись те немногие представители интеллигенции, которые, осознавая свою огромную ответственность перед народом, преданные своим идеям и идеалам, были готовы ценою своей жизни отстоять родную землю.

Оказавшись в эпицентре боевых действий, Азгалдян уже в феврале 1990 года смог из разрозненных отрядов фидаинов создать боеспособную структуру, названную Армией Независимости. Благодаря его уникальному умению объединять разных людей, в армии сражались лучшие сыны Арцаха, Диаспоры и Армении, а в начале 1991 года в ряды армии вступил легендарный Владимир Балаян, ставший командиром подразделения “Фронт Арцаха”, уже тогда именуемого Освободительной армией. Леонид безмерно ценил Владимира, позднее он скажет о нем: “Люди такого уровня рождаются раз в сто лет”. Конечно, эти слова можно в полной мере отнести и к нему самому.

Поразительно, но факт: не имея ни военного образования, ни опыта ведения боевых действий, Леонид за короткое время, причем в экстремальных условиях, смог сделать то, на что многим военным ведомствам понадобились бы годы. Качества ученого оказались как нельзя кстати: он подошел к военному делу по-научному, как истинный ученый стал восполнять пробелы в своих знаниях, изучая академическую военную литературу, просматривая видеофильмы, изучая опыт разных армий мира. Для описания его методов командования, воспитания бойцов потребовался бы внушительный том. Такой книги, к сожалению, нет, тогда как она могла бы стать ценным научным пособием для подготовки солдат и офицеров Национальной армии, моделью армии высочайшего уровня, образцом для подражания, эталоном. У командира была своя особая система воспитания: согласно Азгалдяну, отличный солдат, готовый защитить свою Родину, – это прежде всего физически выносливый воин, в совершенстве владеющий навыками боевой тактики, прошедший боевую закалку. Этот воин должен также обладать силой духа – самого грозного оружия, а олицетворением этого духа должен быть сам командир. Дополнять же образ истинного воина должен его моральный облик. Именно таких бойцов сумел воспитать Азгалдян, именно такими воинами становились те, кто прошел его школу и получил бесценные уроки своего учителя, духовного наставника и воспитателя. Достижению такого высокого уровня способствовала и система требований командира, подлежащих неукоснительному выполнению: прежде всего – железная дисциплина. Так, в армии категорически запрещалось употребление спиртных напитков, запрещалось бойцам и курить. Бывали случаи, когда из-за курения отчислялись даже отлично проявившие себя на поле боя воины. И, конечно, в этом была железная логика: ведь курящий боец не способен выдержать ту огромную физическую нагрузку, которую ежедневно приходилось преодолевать бойцам. Это были и упражнения по оттачиванию воинского мастерства, и физические упражнения, включающие в себя 10-километровые пробежки по горной местности. Самым удивительным было то, что 50-летний командир не только наравне со всеми выполнял это, но даже превосходил многих молодых бойцов. Но самым действенным в воспитании был личный пример командира.

Строгая дисциплина и физические нагрузки, однако, не были самоцелью: все это было направлено на главную цель – свести к минимуму потери. “Война – дело грязное, – говорил Азгалдян, – но надо вести ее с минимальными потерями”. Сохранить жизнь солдата – это было самым важным для него. Он говорил: “Наше самое большое богатство – это солдаты-добровольцы. Большей ценности для нашей страны нет, и нельзя их просто так приносить в жертву, чтобы освободить клочок земли. Надо строить и атаку, и защиту так, чтобы жертв было как можно меньше”. И он так и поступал. В результате за 4 года войны было потеряно всего 6 бойцов.

Каждый боец был ему необычайно дорог, каждую потерю он глубоко переживал и поэтому тщательно готовился к каждому бою: просчитывал все варианты, дабы выбрать наилучший. Каждому солдату он досконально объяснял все детали боя и не случайно этот строгий, требовательный и в то же время бесконечно добрый командир был кумиром для своих бойцов. Они боготворили своего полководца. Он обращался к солдатам на “вы”, они же называли его “парон Леонид”, и это слово “парон” звучало как высокий и почетный титул, соответствующий его величественному облику. А величие Азгалдяна проявлялось во всем: в его мужественной красоте, в его имени древних спартанских царей, которое он гордо пронес по жизни. Знаковой была и его фамилия, содержащая в себе корень “азг”, самое святое для него слово. Он бесконечно любил свой народ, свою родную землю. “Ни пяди земли не должно быть потеряно. Это Армения – и точка”. С этими знаменитыми словами, ставшими девизом и армии, и всей нации, он вел бойцов к победе.

Армия Азгалдяна шла “по дороге битвы за будущее”, одерживая блестящие победы. 27 побед и ни одного поражения – таков триумфальный путь Освободителя армии, от пограничных деревень Вардениса до Ноемберяна, через Корнидзор к Шаумяну, Мардакерту. Шаг за шагом освобождались села Бузлух, Манашид, Тог, Эркедж, Вериншен, Карачинар, Гюлистан. Были обезврежены и многие азербайджанские села. Но главное, считал Азгалдян, – это освобождение Шуши. “Тот, кто владеет Шуши, владеет всем Арцахом… Новая история Армении начинается с Шуши”, – говорил Леонид. И, конечно, он мечтал поменять ход печальной истории, мечтал вернуть утраченные предками исторические земли, “создать мощную страну, в которой народ воспрянет духом”. Для него Родина не ограничивалась контурами современной Армении, для него Родиной были все земли, которые с древних времен были согреты армянским духом, проникнуты созидательной деятельностью армянина. Освобождая Арцах, он мысленно освобождал Карин и Ван, Карс и Ани. Он любил повторять: “Не верьте, если вам скажут о моей гибели. Я умру под стенами Стамбула”. Увы, его великой мечте не суждено было сбыться. Триумфальное шествие Освободительной армии было прервано в скорбном июне 1992 года, когда полегли лучшие из лучших – Владимир Балаян, Владимир Карапетян, Манук Саакян, Вагиф Галстян. 21 июня в районе села Тонашен жестокая пуля оборвала жизнь Леонида Азгалдяна, а в сентябре погиб Валерий Гамбарян..

Его гибель стала поистине всенародной скорбью: его гроб несли представители шести разных партий, понимающих, что личность такого масштаба, как сказал Нжде, “не в силах вместить даже самая мощная партия”. Да, личность такого масштаба принадлежит всему народу. О таком благородном образе интеллигента мечтал и сам Нжде: великий мыслитель и полководец видел этот образ сквозь призму десятилетий, и, когда пришло время, этот образ возник и раскрылся во всей своей мощи и величии. И каких еще высот мог бы достичь он, если бы не суровая реальность.