Мигран Дилбарян – мастер огня и стали

Мне давно хотелось пригласить в гости журнала этого немногословного, скромного и вместе с тем, одного из наиболее уважаемого члена тбилисской армянской общины, но эта встреча все время откладывалась из-за чересчур занятости Миграна. Но, наконец, наша встреча состоялась...

Расскажи о себе

Мои дедушка и бабушка по отцовской линии родом из Васпуракана. В 1915 года спасаясь от турецкой резни, через Ереван, попали в пределы Грузии и осели в Тбилиси.. У них родились два сына – Сурен и Альберт Дилбаряны.
Сурен – мой отец, стал скульптором, а Альберт – живописцем, известным под псевдонимом Дилбо.

Мой отец прошел Великую Отечественную войну от Сталинграда до Кенигсберга. После войны поступил в Академию художеств. По окончании, долгое время работал в Ереване. Рукой моего отца оформлены экстерьеры фасада гостиницы "Армения" на центральной площади Еревана и Дома Приемов правительства АрмССР на ул. Баграмяна, весь их декор и анималистика. Потом переехал в Тбилиси. Им также создано много скульптурных монументов по всей территории Советского Союза, а также ряд скульптурных портретов и медалей с изображением знаменитых армянских общественных деятелей – Месропа Маштоца, Ваана Терьяна, Ованеса Туманяна, Тороса Тороманяна, ашуга Дживани и многих других.

Ну а мой дядя – Дилбо, стал одним из ярких представителей тифлисской школы живописи. Он был авторитетом не только в среде художников, но и вообще – по жизни. Среди его друзей было много замечательных личностей, оставивших неизгладимый след, как в искусстве, так и в повседневной жизни.

Моя мать – Жанна, выйдя замуж за моего отца, всю жизнь отдала своей семье, обеспечивая ее спокойствие и благополучие.

Сегодня, к сожалению, никого из них не осталось с нами, но все они незримо присутствуют во всех перипетиях моей семьи – у нас с Мариной Менагорян (моей женой), две дочери – Анаит и Гаянэ. Старшая – Анаит, или как она больше любит, чтобы ее звали – Анна, закончила МЭСИ (московский экономико-статистический институт) и курсы экономистов-бухгалтеров, серьезно увлекается фотографией. А младшая – Гая, только находится у истоков выбора своей будущей профессии. Среди членов моей семьи на особом положении Чапи – английский кокер-спаниель и рыжий кот – Кисулик.

Я родился в 1961 году. Наша квартира находилась тогда в Сололаках, во дворе, где, когда то жил великий армянский писатель и общественный деятель Ованес Туманян. Как все дети я ходил, сначала в детский сад, потом пошел там же в Сололаках в 45-ю среднюю школу. Правда, оканчивал школу уже в Сабуртало, где отец построил для нашей семьи кооперативную квартиру. Мы сейчас как раз сидим и беседуем в ней.

Учась в школе, мне удавались практически все предметы – и технические (алгебра, геометрия, черчение…) и гуманитарные ( история, литература...), а рисовал я всегда. Помню, как-то раз, нам задали на уроке рисования нарисовать дома сюжет по какой-то тематике. Когда я принес свое "творение" в школу, то мне не поставили оценку за мою работу – преподаватель заподозрил меня в том, что я откуда-то перерисовал картинку. Мне было обидно, ведь это не было правдой.

Наверное, аура творчества, царившая в нашем доме – здесь собиралось много художников, архитекторов, скульпторов, говорили об искусстве, спорили о тенденциях и т.д., – предопределила мою дальнейшую судьбу.

Параллельно со средней, я окончил художественную школу при училище им. Николадзе, и готовился к поступлению в Академию Художеств.

Вследствие того, что поступить в то время на факультет живописи в Академию Художеств было практически нереально из-за огромного количества желающих стать художниками, я поступил на архитектурный в той же Академии, где конкурс также был далеко не малым, но все же на порядок меньше, чем на живописном.

Учеба на архитектурном давалась мне успешно, так как работа с чертежами мне удавалось еще со школьной скамьи на уроках черчения, а умение рисовать и видеть объект в объеме во мне присутствовало генетически.

Но я никогда не бросал занятий живописью. После лекций и практических работ на основном факультете, я задерживался в Академии, работая с натурой. Потом долгое время ходил в мастерскую к дяде и там тоже часами просиживал за мольбертом, совершенствуясь в искусстве живописца.

Любовь к искусству в общем и к живописи в частности мне привил мой дядя. И не потому, что он как-то заострял мое внимание на технической стороне вопроса. Нет. Он учил, прежде всего, отвечать на вопрос: "Почему ты хочешь рисовать?". Он считал это основным. Если ты этого не понимал, то стать настоящим художником для тебя было, по его мнению, проблематично. С годами я все более убеждался в правоте Дилбо. Нужно знать, зачем тебе это надо, иметь определенную жизненную позицию и отношение к самой жизни. Необыкновенная атмосфера творчества и любви, царившая в его мастерской не оставляла равнодушным никого из тех, кто хоть раз пересекал ее порог.

По окончании Академии, бабушка торжественно вручила мне ключи от своей квартиры в Сололаках. Это были чудесные годы. Мало кто в начале восьмидесятых прошлого века имел в моем возрасте отдельную квартиру. Часто у меня собирались мои друзья-товарищи. Даже в мое отсутствие двери моего дома всегда были открыты для них. Мы за скромным столом спорили о жизни, и, конечно, искусстве. Замечательное было время.

Не мешало занятие живописью занятиям архитектурой?

Архитектура – специальность достаточно сложная, вмещающая в себя фундаментальные знания по ряду специфических предметов и требующая для их изучения достаточно много времени. Но я успевал заниматься серьезно и архитектурой и живописью. Как итог – закончил учебу в Академии в 1984 году с красным дипломом. Дипломной работой у меня был проект культурно-развлекательного центра в старом районе города – Пески. В то время там уже не было старых домов. Диплом я сдал на "отлично".

Сегодня на этом месте также разбит парк, однако, то архитектурное решение, которым это было осуществлено, хоть и является в отдельно взятом случае примером высокого архитектурного мастерства, но в привязке к данному историческому месту представляет собой, мягко говоря, чтоб не обидеть никого, жалкую картину.

Что такое – профессия архитектор и как ты видишь себя в ней?

Быть архитектором, это, кроме знаний, надо обладать еще и хорошими организаторскими качествами, умением и, главное, желанием руководить большим коллективом инженеров и строителей. А я, по характеру, данному мне от Бога, да и по жизни, больше одиночка – привык доверять в работе только самому себе. И большого желания руководить людьми я не испытывал, хотя мне приходилось в жизни заниматься и этим.
Профессия архитектора помогла мне в дальнейшей трудовой деятельности и тому, чем я занимаюсь в данный момент.

Ну, об этом поговорим чуть позже. Вернемся к моменту окончания тобой Академии – что было дальше?

У нас в Академии не было военной кафедры, поэтому, после ее окончании, я пошел в армию. Правда, на полтора года, так как получил высшее образование. Направили меня в учебку под Ленинградом. Готовили из нас саперов. Самое трудное в то время для меня было в тридцатиградусный мороз стоять на посту и десятикилометровые марш-броски на лыжах. Помню наставления нашего прапорщика – бывшего чемпиона по многоборью – он любил говаривать: "Каждый финн за три часа пробегает на лыжах 150 километров".

Расскажи, какой-нибудь интересный случай из твоей службы

Ничего особенного, кроме того, что из восемнадцати месяцев, десять я прослужил в Ленинграде, в Высшем военном топографическом училище.
Имея художественное образование, я не был лишен возможности заниматься здесь любимым делом. Наряду с работами, осуществлять которые мне было не интересно, я мог работать творчески.

Можно сказать, что мне чрезвычайно повезло с местом службы, так как я часто бывал в городе и близко соприкасался с архитектурными шедеврами этого поистине одного из красивейших городов мира, что было для меня чрезвычайно познавательно. Множество раз я заходил в Эрмитаж, бывал и в других музеях.

Помню случай, когда мне очень хотелось побывать на выставке картин, которую привез в Ленинград известный американский меценат Хаммер. По каким-то причинам я прибежал уже к моменту, когда музей опустел и смотритель закрывал ворота за последним посетителем. Увидев мое огорчение и, отдавая дань уважения моим солдатским погонам, для меня одного открыли всю экспозицию и я, в одиночестве и совершенно бесплатно посмотрел известных мастеров живописи, представленных Хаммером советским ценителям искусства.

Но, пожалуй, самый удивительный случай, связанный с моей службой, произошел со мной, как ни странно, уже после моего увольнения из армии. Как-то вызвал меня наш генерал и спросил, могу ли я разрисовать целую стену. Оказалось, что его дочь попала в один из ленинградских травматологических центров и нашему генералу, сопровождавшему ее, не понравилась скучная, серая обстановка интерьера этого медучреждения. Он пообещал дирекции центра как-то оживить ее. Вот он меня и послал туда с соответствующим заданием.
Выполнив задание, я вскоре забыл об этом. Каково же было мое удивление, и в то же время гордость за выполненную работу, когда через год, или два, я со своей будущей женой был в одном из тбилисских кинотеатров и перед сеансом, в киножурнале показали тот самый центр со знакомым мне медперсоналом, а также расписанными мною стенами, в чем, конечно же, я тут же поделился с окружающими.

Чем занялся после армии? Это же были, кажется, годы перестройки?

Остаться и работать в Ленинграде не получилось, и я вернулся в Тбилиси. Через некоторое время начал работать в творческой группе Союза дизайнеров, одним из создателей и руководителей которого был Зураб Церетели. Заказы у нас были по всему Союзу. Основная моя работа сводилась к тому, что я, вместе с товарищами по творческой группе, делал эскизы интерьера того или иного объекта, по которым потом, в наших производственных мастерских изготовлялись детали, для дальнейшей их сборки на месте.

Работал там вплоть до развала СССР. Последней нашей совместной работой было оформление центрального корпуса Научного Центра в Звездном городке (город Королев под Москвой).

Тогда за уже готовой продукцией – цветные витражи, мозаика, изделия, покрытые эмалью, предметы интерьера из стекла, метала и камня, интересные детали потолка, и т.д., – прилетел и сел на военный аэродром в Вазиани (под Тбилиси) грузовой Ил-76 – один из тех, на которых космонавтов приучали к невесомости.

После развала Союза развалился и Союз дизайнеров. Тяжелые были годы. Хотя, работая в Союзе дизайнеров, я никогда не бросал занятия живописью, прокормить семью продажей картин в те годы было нереально. Приходилось искать и заниматься чем-то новым.
Работать и выживать в одиночку мне не привыкать. Решил заняться работой по металлу. Мне пришлось, буквально, с нуля учиться работать со сваркой, Я начал подрабатывать тем, что варил сваркой кронштейны для дополнительных полок в промышленных холодильниках и устанавливал их. Параллельно осваивал различные станки для работы с металлом – пресс, токарный, сверлильный, гильотину и другие.

Сейчас я занимаюсь художественной ковкой, вернее правильнее называть это – пластикой металла. Это род деятельности известен в истории мировой культуры с давних времен, где многие именитые мастера оставили шедевры своего творческого и исполнительского мастерства. Выдающийся испанский архитектор Гауди в своем творчестве многогранно использовал высокохудожественные приемы пластики металла. Не соглашусь с теми немногими, кто считает этот род деятельности – обычным ремеслом.

Все выполненные мной работы по металлу – будь то решетки ограды, дворовые ворота, входные двери, лестницы, балконные ограждения, предметы интерьера сада или внутреннего убранства дома и другое – сделаны по моим авторским эскизам. Стараюсь делать исключительно эксклюзивные вещи и, не хвастаясь, хочу отметить, что делаю это сегодня на достаточно высоком уровне.

Большинство выполненных мною работ выставлено на моей страничке в Facebook-е:
https://www.facebook.com/migran.dilbarian?fref=ts

Чтоб иметь наглядное представление о том, что составляет сегодня предметом моего труда, можно посетить в Тбилиси армянскую церковь Сурб Нор-Эчмиадзин и Центр армянской культуры "Айартун" – ворота во двор церкви и входная дверь в Центр выполнены по моим эскизам. Хочу, пользуясь случаем, отметить помощь Арлена Мовсесяна в выполнении данных работ. Мне было чрезвычайно приятно, что мой труд был отмечен ценным подарком – именные часы, из рук католикоса всех армян Гарегина II.

В творческом плане у меня много задумок, интересных проектов. К сожалению, не всегда получается воплотить их в жизнь, но я не теряю надежды, что в будущем смогу осуществить их Должен отметить, что, не смотря ни на что, никогда, за свою жизнь никогда не занимался ремесленничеством в творчестве.

Не думал ли ты о расширении деятельности – создании своей Дизайнерской фирмы. Ведь у тебя уже накопился солидный опыт работы на этом рынке, завоеван авторитет, постоянно растет спрос на твою продукцию, в том плане, что ты, иногда, наверное, вынужден бываешь отказать некоторым желающим, из-за занятости в другом проекте.

Я уже говорил, что по жизни я одиночка и не люблю руководить коллективом. Более того – ведь в эскизе всего не покажешь, а работа с металлом требует особой точности. Мелочей здесь не бывает. иногда бывает так, что я долгое время сижу и думаю, представляю, как будет выглядеть работа, какой занят в текущий момент. Присутствие других лиц в эти моменты могут помешать творческому процессу. А чтобы сделать эксклюзивную работу на высоком творческом уровне требуется присутствие самого художника. Вот поэтому, отвечая за высокий уровень творческой и технической составляющих выполнения того или иного заказа, я могу рассчитывать только на самого себя. Поэтому, у меня, сегодня, нет даже учеников. Вернее, я как-то пробовал, но ничего хорошего из этого не получилось, во всяком случае – пока. Но я не теряю надежды, что, в конце концов, найдется тот, кому я бы смог передать свои знания и накопленный опыт.

А как же со временем на творчество? Ведь на него его не остается?

Иногда у меня бывают перерывы между заказами. Правда, чтобы серьезно заниматься живописью надо отказаться полностью от другой деятельности. А я, пока, этого позволить себе не могу. Но иногда попадаются интересные заказчики, которым нужно именно произведение искусства, а не просто какой-то предмет интерьера или декора, пусть даже эксклюзивный. Так однажды ко мне пришла женщина и спросила, смог бы я сделать небольшого ослика для оформления их сада. Я согласился, и в определенное время перед ошеломленными супругами – принимать работу она пришла с мужем, – предстал очаровательный ослик из металла. Им он так пришелся по вкусу, что кроме оговариваемой суммы, мне досталась еще и премия. Вот так тоже бывает.
Иногда использую свободное время занятием живописью - тут у меня в мастерской есть и этюдник и мольберт.

Вообще, говоря искренне, дизайн в общем, требует эксклюзивности практически во всем, и здесь уже проявляются неограниченные возможности, требующие не только мастерства, но и временного фактора.


Вернемся к твоим живописным работам. Одни художники пишут портреты, другие – бытовые сцены, третьи – ландшафты природы. Просматривая твои работы, я увидел много натюрмортов. Почему?

Я пишу не только натюрморты. Меня интересует и композиционное пространство в живописи. Не могу опять не вспомнить с чувством глубокой благодарности моего дядю, который на многое в живописи открыл мне глаза. Например, взять вот этот натюрморт. Ты увидел изображенную на нем стоящую бутылку со спиртным и лежащее рядом яблоко. Обобщив увиденное, высказал свое мнение, связав все это с похмельным синдромом. Но это совсем не так. На натюрморт нельзя смотреть, как на предметы быта по сути. В натюрморте все предметы должны "дружить" друг с другом, находясь в гармонии, создавая определенную ауру. Это не должны быть просто бутылка и яблоко. Я понимаю, это трудно объяснить словами, и тем не менее…

Присутствует ли в твоем творчестве, что-либо национальное? Вот, например, этот натюрморт, изображающий три граната на тарелке. Ведь всем известно, что гранат – один из священных символов Армении. Или вот эта композиция с видом на Харпух –армянский квартал средневекового Тифлиса. Даже твоя дипломная работа по архитектуре – и та посвящена исторической части города, связанная с армянством. Это случайность или закономерность?

Не могу однозначно ответить на этот вопрос. Гранат сам по себе продукт очень благородный и не думаю, что рисуя этот натюрморт в 1979 году, как то связывал его с Арменией.

Наверное, где-то на генетическом уровне, в моем творчестве присутствует армянин, но я об этом специально не думал и не думаю. Все получается само собой. Ведь я родился в городе, исторический центр которого построен армянами, в районе, где и сегодня, как и в годы моего детства, звучит армянская речь. Я всегда чувствовал себя армянином, за что благодарен моим родителям, которые воспитали меня в лучших армянских традициях. Уважаю и люблю свою историческую родину, не забывая, откуда идут корни моего рода. И, если это в тебе присутствует, то чем бы ты ни занимался – писал картины, шил бы обувь, или сочинял музыку, все это как то будет проявляться в твоей деятельности, независимо от твоего желания.

Как оставаться армянином, живя за пределами Армении?

Нужно быть очень ответственным человеком. Уважать семейные традиции свои и своих предков. Соблюдать традиционные христианские праздники – Рождество, Пасха, и другие. В Поминальные дни навещать своих родителей, и не только их, а не забывать и безвременно ушедших из жизни близких тебе друзей. Личным примером приучать к этому своих детей.

Одним из предметов гордости нашей семьи является подшивка периодики "Ван-Тосп", за 1914-1920 годы, в которой описываются события начала XX века в районе города Ван, где, в одном из номеров, в списках воинов, погибших в те страшные годы Геноцида, указано имя родного брата моего деда – Сурена Дилбаряна, в честь которого назван мой отец.

И еще – чтобы, живя на чужбине, оставаться армянином надо приложить немало усилий, чтобы в сфере твоей деятельности твое умение и навыки были на голову, а то и на две, выше других. И в то же время не забывать, что каждый наш поступок примеряется ко всему армянскому народу.

Ну и последнее – что бы ты пожелал твоим соплеменникам – молодому поколению армян, живущим в разных странах мира?

В первую очередь знать историю своего народа и армянской государственности. Затем – честно выполнять любые, взятые на себя обязательства – будь то относительно учебы или работы. Почитать своих родителей и их предков, ибо они вложили в нас немало сил и средств, чтобы наш народ продолжал жить в веках. И, чтобы наши дети также помнили о нас, так как и мы вложили в них максимум сил и души.